— При малейших признаках опасности, садишься в машину и не высовываешь оттуда носа, — он захлопнул дверь и, не меняя своего положения, мы начали продвижение к клубу.
— Это мне напоминает черепаху, — я начала незаметно похихикивать. Уж больно всё это меня смешило.
— Прекрати, — рыкнул Елисей. — Это всё достаточно серьезно. Александр Аркадьевич сказал, что на тебя уже были покушения, поэтому я был нанят, и сейчас ты должна быть полностью под моим контролем. Моя задача — защитить тебя. Даже ценой собственной жизни.
— Что? — я постаралась обернуться. — Как это ценой собственной жизни? Что за околесицу ты несешь?
— Это моя задача, как телохранителя, — он толкнул дверь и, мгновение спустя, я оказалась за его спиной. По бокам встали ещё двое ребят, а сзади прикрывал третий.
— Черепашка блин! — в сердцах выругалась я.
Когда мы заходили в кабинет, то Елисея на несколько мгновений поменял другой бодигард, пока мой телохранитель осматривал комнату. Удовлетворившись увиденным, бывший КГБшник вышел, кивнул ребятам, и я наконец-то смогла усесться в кресло за столом. На розовой бумаге, лежащей на столе, было выведено: "Ты справишься. Люблю тебя. Лекс." Позади меня встали Максим и Елисей. Они напялили на лица постные мины, и я вдруг поняла, что всё очень серьёзно. Сейчас в моих руках судьба четырех человек. Шутки позади. Я повесила шубку на стул, достала ручку и блокнот из маленькой сумочки и приготовилась выслушивать показания.
Первым завели как ни странно Григория. Николя уже стоял в углу комнате и весь побледнел, когда сын приклонил передо мной колено и опустил голову в знак того, что он примет любое наказание. Даже смерть. Я поежилась. Воцарилось молчание. Григорий замер в коленоприклонной позе, я же переводила глаза от Елисея к Максиму, прося взглядом поддержки, то смотрела на смертельно бледного Николя. Наконец Елисей чуть сжал моё плечо и я, встав, подошла к Гришке и тоже села на корточки.
— Привет! — все окосели. Гришка даже не понял глаза. — Ты на меня дуешься?
Сказать, что все готовы были грохнуться в обморок, не сказать ничего. Я встала и начала мерить шагами кабинет.
— Понимаешь, Гриш, всё так запутано оказалось. Ты ведь тоже под гипнозом находился? А ведь с этой штукой фиг сладишь! Сама знаю. Поэтому я не хочу тебя слишком строго наказывать, скорее поквитаюсь с тем, кто это с тобой сделал. Нет, ну ведь это надо ребенка запрограммировать? Ты что им робот что ли? Вот сволочи! Кастрировала бы всех поголовно. Мало того, что они нарушили конвенцию прав человека, так ещё и над тобой наверняка поизголялись. Я права?