Ничего не получится. Не может получиться. Ему будет достаточно одного лишь взгляда, как он тут же посадит ее в автобус, идущий в обратном направлении, на восток. Или, подобно Чинцу, начнет произносить сладкие речи, скрывая за ними свою истинную сущность. А скорее всего, рассердится, узнав о мальчиках. Не исключено, что она сама, потеряв выдержку, все испортит, даже если он окажется «сказочным принцем» (а в этом случае особенно). Что же тогда делать? Сколько она ни размышляла, все сводилось к одному. Леон оставался для нее единственным шансом. И для мальчиков он тоже был единственным спасением. В глубине души Кэсси знала, что сделает все от нее зависящее, надеясь на лучшее. В одном она была совершенно уверена: если Леон Парадайз решится жениться на ней, то, каким бы человеком он ни оказался, она будет самой лучшей женой, о какой мужчина может только мечтать. И сделает это как из уважения к себе, так и потому, что этого заслуживает любой мужчина, взявший на себя заботу о ней и ее мальчиках.
Чтобы успокоиться, Кэсси вынула из сумочки письма Леона и перечитала их одно за другим, в том порядке, в каком они были написаны. Страхи ее немного улеглись. Несомненно, только добросердечный человек способен писать так просто и с такой любовью о своей земле. Человек, способный так гордиться своей работой и отдаваться ей с таким удовольствием, не может быть слабым. Обыкновенный мужчина не способен писать столь выразительные письма незнакомке, живущей в тысячах миль от него. Прежде всего нужно ему понравиться. Затем, если они поймут, что подходят друг другу, она расскажет ему о мальчиках. Успокоившись, Кэсси аккуратно сложила письма в сумочку, откинула голову назад и с облегчением заснула...
Ее путешествие началось в темноте, в темноте оно и заканчивалось. Со времени последней остановки в Одессе Кэсси уже не могла даже спокойно сидеть, не говоря о том, чтобы вздремнуть. Стремясь увидеть землю, о которой Леон Парадайз с такой страстью писал в своих письмах, Кэсси вглядывалась в окно. В почти непроглядной ночной темноте смутно вырисовывались очертания громадных гор, окружавших пустыню Чихуахуа, абсолютно, казалось, гладкую, плоскую, лишенную всякой растительности, с поверхностью, пересеченной лунными дорожками. Все это было совершенно не похоже на то, что она себе представляла. Природа под тяжелым черным покрывалом ночи казалась загадочной. Небеса на горизонте можно было различить только по свечению звезд. Пространство казалось бесконечным. А какие звезды! Им не было числа! Под этим небом Кэсси чувствовала себя маленькой, незаметной, но, как ни странно, в каком-то смысле защищенной. Правда, ощущение это было недолгим.