— Да, — в запальчивости ответила Кейт. — Сейчас у меня нет денег, но зато есть это. — Она расстегнула браслет на запястье и протянула дорогую вещицу хозяйке дома. — Не могли бы вы под этот залог ссудить меня деньгами на проезд до Лондона? Потом я вам все верну…
Оливер тотчас направил на нее обличающий перст:
— Ага, попались! Откуда вы знаете, что приехали из Лондона?
— Я этого не знаю, — презрительно фыркнула гостья, — но предполагаю. Леди Норкрофт сообщила, что леди Фицгивенс приехала из Лондона, значит, и я могла приехать оттуда же. Вряд ли в такой маленькой деревне, как Норкрофт, останавливается много поездов…
— А откуда вам известно, что Норкрофт — маленькая деревня?
— Я этого не знаю, только догадываюсь. Вы же сами сказали: «на этом клочке земли». Что, я ошиблась, Норкрофт — крупный город?
— Вовсе нет, — пробормотала графиня, погруженная в созерцание прелестного браслета гостьи. — Наша деревня и впрямь очень мала, но по-своему очаровательна.
— Ну, вы удовлетворены моим объяснением? — спросила Кейт графа. — Или у вас есть еще какие-нибудь каверзные вопросы?
— Пока нет. Но похоже, название нашей столицы вам знакомо.
— Так же как Париж и Рим, — ехидно возразила молодая женщина. — Я страдаю амнезией, а не слабоумием.
— Я всегда считал, что амнезия лишает человека памяти полностью…
— Ах, прошу прощения, что не соответствую вашим представлениям об амнезии. Должно быть, неприятно убеждаться в несовершенстве своих познаний, особенно когда считаешь, что знаешь все обо всем.
— Но я действительно знаю, — уверенно ответил граф.
— Все и всегда, — рассмеялась его мать.
— Век живи, век учись, чтобы потом наконец понять, что ты ничего не знаешь, — с серьезным видом произнес Оливер, пряча улыбку.
Графиня с любовью посмотрела на сына.
— Когда вынуждают обстоятельства, его сиятельство — сама скромность, — сказала она. — Иногда он даже признает свои ошибки.
— Только иногда, — добавил он все так же серьезно, но в его глазах плясали чертики.
Кейт пристально посмотрела на графа. Что он за человек? Только что он казался ей властным, высокомерным всезнайкой, а теперь он вдруг готов посмеяться над собой. Как он мил сейчас…
— Пожалуйста, примите мои извинения. — Оливер шагнул к ней и еще раз поднес ее руку к губам. Их взгляды встретились. — Прошу вас побыть у нас до вашего окончательного выздоровления, а потом — сколько захотите.
Его губы скользнули по ее руке, и у Кейт перехватило дыхание.
— Думаю, что «потом» не понадобится, — пробормотала она.
— Как знать, как знать, — покачал он головой, и в его глазах зажглись искорки, совсем как у графини. Но если во взгляде матери читался только интерес, то в глазах сына мелькнуло обещание чего-то волшебно-прекрасного, захватывающего дух. — Во всяком случае, пока вы не придете к какому-нибудь решению, наш дом — ваш дом.