— Нам известно, что ты хочешь иметь группу, чтобы выступать на сцене. Так?
— Та-ак, — удивленно протянул он.
— Группа у тебя будет. В короткое время она должна стать лучшей в столице. Тебе помогут.
Виктор кивнул.
— Дальше?
Лариса помолчала.
— Твоя основная цель заключается в том, — медленно проговорила она, словно повторяя заученный текст, — чтобы через посредство своей группы воздействовать на зрителя в нужном направлении. Впереди кое-какие региональные выборы. «Система» не хочет их проиграть.
«Ого!» — Виктор молчал.
— Согласен? — осведомилась Лариса.
«Как будто я могу отказаться!» — подумал он.
— Согласен.
Лариса приняла это, как должное.
— Записная книжка с собой? Пиши номер моего мобильника, номер абонентского ящика, адрес электронной почты. Что, у тебя компьютера нет? Купи, подключись в Интернету, заимей собственный сайт, шли тексты прямо с монитора. Теперь запомни, или тоже запиши. Каждый день ты составляешь отчет о встречах, идеях, потраченных деньгах, даешь анализ результатов, свои соображения, планы, опасения. Каждую неделю за этим столом ты будешь получать деньги и отчитываться передо мной устно и письменно. Запомни: каким бы шикарным ты ни стал, каждую неделю, если ты в Москве, мы встречаемся за этим столом.
— Я могу приступить к работе?
— Чем скорее, тем лучше. И со своими людьми работай каждый день, каждую минуту. Композиторы, писатели, певцы, музыканты, артисты, психологи, экстрасенсы — все должны волчком крутиться за свои деньги. Понятно?
Она испытующе посмотрела ему в лицо. Окаменев, он выдержал взгляд. Она кивнула.
— Выборы состоятся второго августа. Когда будет генеральная репетиция?
— Двадцатого июля.
— О'кей.
После щелчка сумочка ее раскрылась, на свет появилась пачка, обернутая простой газетной бумагой, перетянутая синей резинкой. Лариса передала ее под столом.
— Это на первую неделю. Действуй. Все.
Женщина поднялась и пошла так же деловито и жестко, как и разговаривала.
Он остался сидеть. Денежную пачку, глянув по сторонам, сунул в карман брюк. Опрокинул последнюю рюмку, зажевал жесткой лимонной корочкой.
— «Система», — думалось ему. — Пусть. Значит, я готов, если «они» пришли сами. Пусть так. Я сделаю втрое против их ожиданий. И выйду на Барина. Тогда и посмотрим, кто есть кто. Виктор Селезнев — не подотчетный клерк.
Выставка «Народный исторический быт» открылась в нескольких залах на втором этаже, и сразу привлекла внимание москвичей и иностранцев. Каждый зал показывал свою тему. Открывал показ уголок настоящей избы с подлинными лавками, печью, посудой, ухватами и прялкой, за которой сидела мастерица и пряла пряжу из кудели, поплевывая на пальцы; рядом за настоящим «кросном» ткали льняное полотно. В следующем зале был «покос» с копной настоящего сена, косами, вилами, телегой, туесами и многими другими вещами. Был крестьянский двор с муляжами коровы, свиньи, овец и кур. Мастера плели корзины, девушки вышивали, все одетые в нарядные народные одежды. Исторические подлинные справы выставлялись на манекенах в «березовой роще», возле них толпились женщины, с умилением разглядывая швы, стежки, сборки, вышивку и кружева. Здесь у Агнессы был один квадратный метр стенда и два своих манекена, она переодевала их через день, чтобы показать всю коллекцию. У ног ее «барышень» стоял плакатик с извещением о том, что перед зрителями находятся научно-восстановленные рукотворные наряды разных областей России.