Рисдон наклонился и поднял оружие, не отрывая глаз от Беквита.
— Ты только что потерял работу, — сказал Беквит Уокеру.
— Рисдон, ты должен взять его с собой, — сказал Уокер. — Отпустите его где-нибудь у Кучилло — к тому времени, как он найдет подмогу, вы уже будете достаточно далеко.
— Так ты всё-таки едешь с нами? — спросил Рисдон.
Уокер покачал головой.
Девушка глянула на него в изумлении:
— Лу, ну теперь-то тебе зачем оставаться?
— Затем, зачем и ранее.
— Но ведь сейчас всё изменилось!
— Да с чего? Я всё еще военнослужащий. Я ведь не служу лично Беквиту.
Девушка продолжала умоляюще глядеть на него, но не находила никаких аргументов.
Рисдон пожал плечами:
— Ну, с этим не поспоришь.
Уокер натянул сапоги, снял наплечную кобуру со спинки кровати, надел её и засунул туда револьвер. Он взял в руки куртку и подошёл к девушке.
— Если ты не понимаешь, — сказал он, — то я даже и не знаю, как тебе объяснить.
Она взглянула на него без улыбки, потом притянула его к себе и поцеловала.
— Она пытается, — сказал Рисдон. Он смотрел, как Уокер идет к двери.
— Лу, — сказал он, — я так думаю, что мы поедем вдоль Рио Гранде до Кучилло, а оттуда на запад, к Санта-Рите.
Неожиданно для себя, Лу улыбнулся, но промолчал.
* * *
При Йеллоу-Тэверн он убил солдата-северянина. Скорее всего, это был не первый солдат, погибший от его пули, но тогда, у Йеллоу-Тэверн, он был абсолютно уверен, что тот безымянный солдат пал от его руки. Они сошлись вплотную, штык янки разрезал гриву лошади Уокера, и тогда он выстрелил в упор. Выстрел — и синяя форма исчезла. Вот так вот, просто. То, что он собирался сделать сейчас, под понятие войны как-то не подходило — потому что у человека было имя, и на нём был не просто синий форменный китель.
От Валверде до кавалерийских казарм он ехал шагом, не понукая строевую лошадь. Его правая нога свисала со стремени. Уже почти подъехав к казармам, он увидел всадника, скакавшего навстречу. Тот что-то прокричал ему, но за стуком копыт слов не было слышно, и кавалерист проскакал далее.
Солнце ярко освещало глинобитные постройки, но в воздухе висело ощущение холода — потому что не было видно ни единой живой души и не слышалось ни звука. За бараками, далеко к северу вздымались белые вершины Сангре де Кристо, утопавшие в облаках. Может быть, часть казалась опустевшей и по этой причине. Уокер знал, что кавалеристы отправились в очередной патруль. Может быть, Макгрейл повёл их лично. На секунду он почувствовал облегчение — хотя в глубине души понимал, что это ничего не изменит.
Над входом было написано: