Вейн усмехнулся.
— Здесь ломались и не такие, цветочек ты мой. Ломались с хрустом и через колено, и выбрасывались прочь. Почему это ты решила, что тебе все-таки удастся чего-то добиться?
— Потому, — хрипло сказала Тига, — что я верю в это.
Парень захотел расхохотаться, но, всмотревшись в ее сумасшедшие глаза, передумал.
— Как знаешь, — только и сказал он.
VII
Тига проснулась от того, что у нее ужасно зудел бок. Рана, полученная при первом столкновении с ребятами Бо, зарубцевалась, и теперь от нее отшелушивались тонкие пластинки засохшей крови. Девушка с остервенением содрала раздражающую корку и ощупала свежий шрам. Кожа по прежнему чесалась и кое-где из царапин, оставленных торопливыми пальцами, сочилась сукровица, но в целом рана зажила и больше не предоставляла опасности. Тига заправила футболку и уставилась в темноту рукотворной ночи. Эта возня прогнала остатки сна, и девушка оставила бесполезные попытки устроиться поудобнее. Она встала и бесшумно прошлась по каморке. В углу сном праведника спал Вейн.
Девушка с легким стыдом посмотрела на бинт, перехватывающий его лоб, и вздохнула — эта драка оставила неприятный след на ее сердце. Пальцы непроизвольно коснулись опухшего носа, и Тига вздохнула. Сейчас, в спокойном состоянии, она понимала, что Вейн был прав. Груб, но прав. Всю свою жизнь он прожил здесь, борясь за свое существование каждый день, противопоставляя свои силы не только тяжелым условиям жизни, но и сотням таких же голодранцев, как и он. Тут не до размышлений — успеть бы до рта кусок донести, пока его не выхватили.
В призрачном свете желтых аварийных ламп паренек казался очень хрупким. Тига вздохнула и тяжело опустилась на ящик, — бессонница, никогда не преследовавшая ее раньше, оказалась тяжелым бременем. Девушка вспомнила свое детство. Да, оно было печальным, но... Не более того. Унылые вечера, невкусная еда, прения с однолетками, долгие уроки в душном классе башни — когда-то это казалось адом, сейчас — вожделенной скукой.
Цветочек...
читать дальшеМогла ли она представить себе тогда, что всего через пару лет будет ползать в пыли, обыскивая заброшенные дома, молчать над изуродованным трупом матери и обшаривать тела покойников в поисках чего-то съестного. А представив и ужаснувшись, могла ли подумать, что очень скоро все это станет для нее привычным образом жизни.
И все-таки ее научили думать. Считать, писать, рассказывать выученные наизусть стишки неизвестных поэтов... Тига ухмыльнулась в темноте. Из глубин памяти всплыли сухие, как песок, строки.
И весна... и весна встретит новый рассвет