вздернутой вверх, ее защемил раздвоенный сук низкорослого дерева. Приподняв
голову, Эвелин увидела, что Абулшер соскочил с лошади и бежит к ней.
Приблизившись, он протянул обе руки вперед, чтобы помочь ей, но вдруг замер.
Его глаза впились туда, где между раскинутыми ногами белели воздушные,
отделанные оборками и кружевами трусики. От стыда и сознания полной
беспомощности Эвелин готова была расплакаться.
-- Ну, помоги же мне! Что стоишь, болван?
В голосе одновременно звучали отчаяние и злость. Абулшер словно очнулся от
оцепенения и начал действовать. Он нагнулся над девушкой, чтобы подхватить ее
за плечо, при этом грудь его коснулась обтянутого шелком трусиков потаенного
места Эвелин между широко раздвинутых ног. Эвелин глотала слезы, унижение
сделалось невыносимым... В слепом гневе она подняла хлыст, который все еще
судорожно сжимала правой рукой, и хлестанула тхальца по лицу.
-- Грязный подонок! Туземное отродье!
Крики Эвелин заглушались рыданиями. Глаза Абулшера расширились, они приобрели
цвет нефрита. Он тяжело задышал. Стремительным рывком, без всякого
напряжения, Абулшер вытащил тело девушки из кустов, но не положил, а бросил
на траву. Вырвал хлыст из ее руки и ударил Эвелин поперек бедер.
-- Ах ты, сука! Ты получишь то, что хочешь!
Всей тяжестью он навалился на нее, его рука нащупала шелк трусов и стала
рвать его.
-- Ты белая сука! Тебе нужен мужчина? Хорошо, ты узнаешь, что это такое!
Эвелин закричала. Он влепил ей пощечину, потом вторую, третью... Удары по
лицу оглушили ее, но все же она услышала звук разрываемой ткани. Потом
почувствовала, как сильные руки чуть приподняли ее, для того, чтобы содрать
платье. Воля Эвелин была парализована, ей казалось, что она смотрит на себя,
на все, что с нею сейчас происходит, откуда-то сверху... Она старалась
крикнуть еще раз, позвать на помощь, но теперь, открыв рот, не сумела издать
ни единого звука.
Руки Абулшера высвободили из порванного платья ее грудь, схватили обе груди,
потом отпустили. Во власти сильных пальцев оказался один из сосков, пальцы
перекатывали и дергали его. Вслед за пальцами к нежному бутону прикоснулись
его губы, они нетерпеливо искали кончик груди, а найдя, впились в него. Затем
розовый сосок ощутил прикосновение зубов.
Оторвавшись от Эвелин, тхалец поднялся и, широко раздвинув ей ноги, встал
между ними на колени и снова наклонился. Эвелин увидела его зеленые глаза
совсем близко, ей почудилось, что в них одна за другой вспыхивают искорки.
Она вновь попыталась закричать, теперь ей это удалось, но на рот тут же легла
смуглая ладонь. Пальцы сжали губы, но сейчас же силой открыли их, в рот ей