Абулшер приоткрыл сундук и что-то взял оттуда. Фарида и Джамиля уложили ее
на живот, первая стала держать руки, вторая -- ноги. Прежде чем она успела
сообразить, что ее ожидает, длинный кнут просвистел по комнате и хлестнул ее
голый зад. Она вскрикнула и напряглась, инстинктивно приготовившись к
следующему удару.
Удары посыпались один за другим... За несколько секунд они разрисовали
ослепительно-белые полушария ягодиц узором из ярко-красных штрихов. Затем он
перевернул ее на спину и принялся стегать груди. После первого же удара соски
вздернулись вверх, они как будто провоцировали своего мучителя. Джамиля на
мгновение отпустила ее ноги, Эвелин освободила руки и бросилась в угол, где
стоял сундук. Тхалец, держа поднятый кнут, пошел туда же. Эвелин вспрыгнула
на сундук, рассчитывая, что там она будет в безопасности, но кнут тут же
обвился вокруг ее бедер. Она съежилась в комок и сквозь слезы умоляла его
прекратить истязание. Он бросил кнут, достал из-под кровати веревку и связал
ей руки за спиной. Эвелин сидела на сундуке с отведенными назад плечами, из
рассеченных кончиков грудей капала кровь... Она всхлипнула, втайне надеясь,
что ее мучения на сегодня завершились... По знаку Абулшера старшая жена
связала Эвелин ноги.
Абулшер подозвал Джамилю, она покорно приблизилась и, не ожидая приказа,
сняла все, что на ней было. Она стояла на середине комнаты, издали ее можно
было принять за каменное полированное изваяние. На худом, даже истощенном
теле, как на ветке куста роз, выделялись острые шипы грудей. Ее волосы были
заплетены в косы, концы которых кончались там, где начинались выпуклые
яблоки маленьких ягодиц. Джамиля встала на цыпочки и подошла вплотную к
мужу, который был выше ее на целых две головы. Он успел снять одежду, его
тело отражало оранжевый свет лампы.
Он сел на край кровати и сделал Джамиле знак, который был понятен только ей.
Она привычно встала на колени у его ног, положила свои ладони на его бедра, а
ртом поймала быстро удлинившийся и отвердевший член. Тхалец, подавшись
вперед, продвинул его вглубь. По движениям щек девочки было видно, что ее
язычок прилежно щекочет макушку введенного органа. Абулшер плотоядно засопел
и принялся вращать бедрами. Повернув лицо к Эвелин, он оскалил зубы в
самодовольной усмешке.
Эвелин казалось, что она сойдет с ума, ее бедра стали мокрыми внутри от
выделений агонизирующего и распаленного естества... Абулшер медленно извлек
пульсирующий фаллос изо рта девочки, оторвав его от змеиных поцелуев. Он взял
Джамилю за талию и поставил к себе на колени. Она стояла над ним, снова