вызывая ассоциации с изящной статуей, изображающей подростка с двумя колючими
грудками...
Он развел в стороны свои колени, ноги девочки разъехались вместе с ними и
раздвинули темные безволосые складки, обнажив алое устье, напоминающее только
что раскрывшийся бутон орхидеи. Жадными губами Абулшер обхватил этот цветок...
Его язык, словно хоботок трудолюбивой пчелы в поисках сладкого нектара,
ткнулся в пурпурную глубину. Девочка охнула...
Эвелин стиснула зубы, ее ляжки тряслись, в паху разлилась сладкая боль. Она
не отрываясь смотрела на счастливую девочку, тонкие, почти черные ноги
которой трепетали от наслаждения.
Но лицо Джамили оставалось совершенно бесстрастным, как будто различные
органы ее тела и не составляли единого целого.
Неожиданно Абулшер с силой потянул ее вниз, усадив верхом на свои колени.
Его тяжелый мужской орган ощупью, подобно морде слепого крота, подобрался
к спрятанному входу в узкую щель и ловко протиснулся внутрь. Легкий вскрик
сорвался с губ девочки, но на лице по-прежнему ничего не отражалось. Она
сидела неподвижно, точно кукла, на его коленях. Без всяких усилий он начал
перемещать ее тело вверх и вниз, время от времени добавляя круговые движения
тазом. Иногда он поднимал Джамилю так высоко, что она покидала его фаллос,
разгоряченный и негнущийся, который издали дразнил страдающую Эвелин...
Эвелин все сидела связанной на сундуке, она пробовала ослабить веревки, но от
этого они еще сильнее врезались в ее тело. Она умирала от желания броситься
к занимавшейся любовью паре, быть с ними вместе, вжать свое тело между черным
женским и коричневым мужским... Она жаждала впиться своими зубами в тугие
черные кончики ненавистных грудей и разорвать их... Ей не терпелось
подставить свое изголодавшееся вместилище под этот мощный орган, способный
создавать в ней фантастические, сказочные ощущения. Она, как собака скулила
от неутоленных желаний... Но никто не обращал внимания на избитую женщину с
белой кожей, покрывшейся мелкими капельками пота...
чернокожая девочка, сидящая верхом на коленях Абулшера, сейчас была подобна
скачущей галопом наезднице. Скачка убыстрялась, девочка подпрыгивала все выше
и выше. Когда он ощутил первый подступающий спазм, то крепко схватил зубами
острые груди, а руками изо всех сил сжал маленькую попку... Потом он
откинулся на кровать спиной, оставив глубоко в ней содрогающийся от
конвульсий орган, чтобы впрыснуть как можно дальше, и чтобы впрыснутое
надежно сохранилось.
* * *
Белая кожа Эвелин постепенно начала темнеть под палящим солнцем, только синие
глаза и белокурые волосы выдавали происхождение третьей женщины, появившейся