— Где твоя одежда?
Осмотрев себя, Эдмунд вскрикнул от ужаса.
— Я становлюсь рассеянным, — нахмурился торговец и вернулся в дом.
Наверно, снял плащ, собираясь в отхожее место, а потом забыл про него. Может, это возрастное? Но ему всего сорок восемь, да и не похоже это на обычную забывчивость. Суконщица забеспокоилась. Появился отец в плаще. Когда они шли по главной улице к монастырю, олдермен спросил:
— Ты сообщила Мерфину про деньги?
— Да. Он в отчаянии.
— Что сказал?
— Что может расходовать меньше, замедлив темп строительства.
— Но тогда не закончит к следующему году.
— Он говорит, что это лучше, чем вообще не достроить мост.
Подошли к лотку Перкина из Вигли, торговавшего несушками. Кокетливая Аннет ходила с подносом, закинув ремень на шею. За прилавком Керис увидела Гвенду, теперь работавшую у Перкина. Подруга была на восьмом месяце беременности, с тяжелой грудью и выпирающим животом. Батрачка стояла в классической позе будущей матери, у которой болит спина, — положив руку на поясницу.
Суконщица подсчитала: не прими она тогда настой Мэтти, сейчас тоже была бы на восьмом месяце. После искусственного выкидыша грудь выделяла молоко, да и все тело обвиняло ее. Девушка сильно переживала, но, рассуждая логически, приходила к выводу, что, случись это опять, сделала бы то же самое.
Гвенда заметила Керис и улыбнулась. Несмотря на все сложности, она получила свое: Вулфрик стал ее мужем. Сильный как конь, еще более похорошевший, он грузил на телегу деревянные ящики.
— Как ты себя сегодня чувствуешь?
— Спина все утро болела.
— Осталось немного.
— Думаю, несколько недель.
Эдмунд спросил:
— Кто это, дорогая?
— Ты разве не помнишь Гвенду? Она заходила к нам в гости по меньшей мере раз в год последние десять лет.
Олдермен улыбнулся:
— Я не узнал тебя, Гвенда. Наверно, это беременность. Но ты прекрасно выглядишь.
Они пошли дальше. Керис знала, что Вулфрик так и не получил наследства, у Гвенды ничего не получилось. Дочь Суконщика точно не поняла, как подруга сходила тогда к Ральфу. Судя по всему, тот что-то пообещал, а потом не сдержал слова. Но что бы там ни случилось в прошлый сентябрь, Гвенда теперь ненавидела лорда Вигли почти пугающей ненавистью.
Поблизости выстроились лотки, где местные суконщики предлагали коричневое бюро, ткань неплотного переплетения, из которого люди попроще шили себе одежду. Вот у них, в отличие от торговцев шерстью, дело шло. Пряжей торговали оптом, и потеря нескольких крупных клиентов могла обрушить рынок, а бюро продавали в розницу. Оно нужно всем, его раскупали в любом случае. Может, в трудные времена чуть дешевле, но одежда требуется каждому.