— Простой бедный пастух, лорд.
— Пастух? — Это хорошо. — И часто ты переводишь коров через реку?
— Раз-два в год, лорд, на рынок.
— И где брод?
Пастух запнулся.
— Брод? Брода здесь нет. Нам приходится тащиться до моста в Абвиле.
— Точно?
— Конечно, лорд.
Ральф осмотрелся.
— Вы все, это правда?
Крестьяне закивали. Фитцджеральд задумался. Все напуганы до смерти и все-таки могут врать.
— Я сейчас приведу священника, а он принесет Библию. И все вы поклянетесь вашими бессмертными душами, что в устье нет брода.
— Да, лорд.
Но это слишком долго. Командир отряда посмотрел на девочку:
— Иди сюда.
Та отпрянула. Пастух рухнул на колени:
— Пожалуйста, лорд, не причиняйте вреда невинному ребенку, ей всего тринадцать…
Алан Фернхилл подхватил темноволосую, как мешок с луком, и перекинул Ральфу; тот крепко схватил ее.
— Вы лжете мне, вы все. Там есть брод; я уверен, что есть. Мне просто нужно точно знать где.
— Хорошо, — сник пастух. — Я скажу, только отпустите ее.
— Где?
— В миле ниже Абвиля.
— Как называется деревня?
Пастух на момент запнулся, потом сказал:
— Там нет деревни, но на том берегу постоялый двор.
Врет. Он просто никогда никуда не ездил и не знает, что возле брода всегда деревня. Фитцджеральд взял руку девочки и положил ее на алтарь. Затем достал нож и быстрым движением отрезал несчастной один палец. Мощное лезвие легко перерезало нежные кости. Дочь пастуха завопила от боли, и на белый алтарь хлынула кровь. Крестьяне вскрикнули от ужаса. Разгневанный пастух выступил вперед, но его остановило острие меча Алана. Ральф, держа заложницу, кончиком ножа подцепил отрезанный палец.
— Вы просто дьявол, — с содроганием произнес пастух.
— Вовсе нет. — Воина графа Роланда уже называли так и раньше, но он по-прежнему обижался. — Я спасаю жизни тысяч людей. И если нужно, отрежу ей все пальцы, по очереди.
— Нет! Нет!
— Тогда говори, где брод. — Англичанин занес нож.
— Бланштак! Он называется Бланштак! — закричал в отчаянии отец. — Пожалуйста, отпустите ее!
— Бланштак? — переспросил Ральф.
Сделал вид, что не очень верит, хотя звучало убедительно. Незнакомое слово как будто означало «белая плита», а такое запуганный до смерти человек не выдумает в одну секунду.
— Да, лорд, его назвали так из-за белых камней на дне, по которым можно перейти грязь. — Селянин был очень сильно испуган, по щекам струились слезы. Почти наверняка говорит правду, с удовлетворением подумал Фитцджеральд. — Утверждают, что эти камни положили в старину еще римляне, пожалуйста, отпустите мою девочку.
— Где это?
— В десяти милях ниже по течению от Абвиля.