Элфрик скептически что-то проворчал, но остальные строители заинтересовались. Мальчишки доплыли до середины реки, потрогали центральный бык, набрали побольше воздуха и исчезли под водой. Мерфин продолжил:
— Вернувшись, они сообщат, что быки нависают над большими углублениями, наполненными водой, где может поместиться человек.
Он только надеялся, что все так и есть. Мальчишки оставались под водой удивительно долго. Мастер и сам не дышал, как будто был там с ними. Наконец на поверхности показалась темно-рыжая мокрая голова, а следом за ней и каштановая. Деннис и Ной коротко обменялись впечатлениями и рванули к берегу.
Зодчий не был полностью убежден в своей правоте, но другого объяснения не находил. А держаться необходимо очень уверенно. Если сейчас выяснится, что его предположение ошибочно, он окажется в дураках. Мальчишки доплыли до берега и, тяжело дыша, вышли из воды. Медж укутала каждого в одеяло. Мостник дал им перевести дух и спросил:
— Ну? Что вы обнаружили?
— Ничего, — ответил старший Деннис.
— Что значит «ничего»?
— Там ничего нет, внизу быков.
Элфрик торжествовал.
— Вы хотите сказать, там ил.
— Нет! Никакого ила, одна вода, — уточнил Деннис.
— Там такая дыра, что легко можно забраться! Вот этот большой бык просто висит в воде, под ним ничего нет, — добавил Ной.
Зодчий попытался скрыть облегчение. Элфрик зашумел:
— Но это еще не значит, что камни решили бы проблему.
Однако олдермена никто не слушал. Фитцджеральд оказался прав. Его все окружили, что-то спрашивали, объясняли. Через несколько минут Элфрик в полном одиночестве ушел. Мерфину на секунду стало жаль его. Затем он вспомнил, как бывший наставник бил его по лицу поленом, и жалость испарилась в холодный утренний воздух.
На следующее утро к Мостнику в «Колокол» пришел монах. Даже когда он откинул капюшон, строитель не узнал его, но, увидев культю вместо левой руки, понял, что перед ним брат Томас — с седой бородой и глубокими морщинами вокруг глаз и рта. Ему уже перевалило за сорок. Неужели его тайна после стольких лет все еще представляет опасность? — подумал Мерфин. Неужели если она выйдет наружу, Лэнгли рискует даже сейчас? Но Томас пришел не с этим.
— Ты оказался прав насчет моста.
Зодчий кивнул. Горькая радость. Он прав, но стараниями аббата мост никогда не будет таким, каким должен быть.
— Я хотел еще тогда объяснить важность этих камней, но Элфрик и Годвин ни за что не стали бы меня слушать, поэтому рассказал все Эдмунду Суконщику, а он потом умер.
— Нужно было рассказать мне.
— Ах, и не говори!
— Пойдем в собор. Хочу тебе кое-что показать, коли уж ты все можешь определить по небольшим трещинам.