— Умирающий от голода должен идти в церковь, но ему еще нужна пища.
Мать Сесилия одернула помощницу:
— Сестра Керис, тебе не нужно больше говорить.
— Но можно спасти столько…
— Хватит.
— Это вопрос жизни и смерти!
Настоятельница понизила голос:
— Никто тебя не слушает. Прекрати.
Целительница понимала, что аббатиса права. Сколько ни спорь, послушают священников. Она закусила губу и ничего больше не сказала. Карл Слепой затянул гимн, и монахи потянулись вереницей обратно к собору. За ними последовали монахини, толпа рассосалась. Когда вышли из собора во дворик, мать Сесилия чихнула.
Каждый вечер Мерфин, укладывая Лоллу спать в «Колоколе», пел ей, читал стихи или рассказывал сказки, а дочь задавала ему странные, неожиданные для трехлетней девочки вопросы — то совсем детские, то серьезные, то смешные. Сегодня мастер пел дочери колыбельную, и кроха расплакалась.
— Почему умерла Дора?
Так вот в чем дело. Лолла привязалась к Доре. Они проводили вместе много времени, заплетали друг другу косички; дочь Ткача, играя, учила маленькую подругу считать.
— У нее была чума, — ответил Мерфин.
— У мамы тоже была чума. — Лолла перешла на итальянский, который еще не совсем забыла: — La moria grande.
— У меня она тоже была, но я выздоровел.
— И Либия.
Деревянную куклу Либию девочка привезла с собой из Флоренции.
— У Либии была чума?
— Да. Она чихала, у нее был жар, пятна, но монахиня ее вылечила.
— Я очень рад. Значит, опасность миновала. Никто не заболевает чумой дважды.
— И у тебя миновала?
— Да. — Это показалось ему хорошей точкой для завершения разговора. — А теперь давай спать.
— Спокойной ночи.
Фитцджеральд пошел к двери.
— А Бесси не заболеет? — спросила дочь.
— Спи.
— Я люблю Бесси.
— Это здорово. Спокойной ночи.
Мерфин закрыл дверь. Общий зал внизу был пуст. Все стали бояться людных мест. Несмотря на слова Годвина, кое-кто услышал и Керис. Мастер почувствовал вкусный запах и, поведя носом, зашел на кухню. Бесси помешивала что-то в котле над огнем:
— Фасолевый суп с окороком.
Зодчий уселся за стол с хозяином «Колокола», крупным человеком лет пятидесяти, отрезал себе хлеба, а Пол налил ему кружку эля. Бесси подала суп. Бесси и Лолла полюбили друг друга. На день Мерфин нанял няню, но радушная хозяйка частенько присматривала за Лаурой по вечерам, и девочка тянулась к ней.
Небольшой собственный дом зодчего на острове Прокаженных не шел ни в какое сравнение с pagaletto во Флоренции, и мастер с радостью оставил его Джимми. В «Колоколе» было удобно: тепло, чисто, всегда вкусная сытная еда, хорошее вино и эль. Строитель каждую субботу платил по счету, но в остальном с ним обращались как с членом семьи, и он не торопился съезжать.