Ладно, решил налетчик, результативнее убить кого-то из сестер. Предводитель кивнул Алану. Тот перерезал горло монахине. Хлынула кровь. Кто-то жутко закричал. Крик, способный разбудить и мертвого, продолжался до тех пор, пока один из наемников не ударил монахиню дубиной по голове и та без сознания рухнула. По щеке у нее потекла кровь. Ральф повторил вопрос:
— Кто тут ризничий?
Когда зазвонил колокол на утреню и Керис выскользнула из постели, зодчий ненадолго проснулся. Потом, как обычно, повернулся и вновь задремал, так что, когда она вернулась, ему показалось, что прошло всего несколько минут. Когда возлюбленная забралась в кровать, мастер прижат к себе озябшее тело. Часто они не сразу засыпали. Мерфин очень любил это время. Нарушительница правил обняла его, зодчий поцеловал ее в лоб, но монахиня заговорила:
— Ты слышал? Говорят, к северу от города в лесу появились разбойники.
— Маловероятно.
— Ну, не знаю. Стены там почти разрушены.
— Но зачем красть? Они могут просто взять все, что им вздумается. Если нужно мясо, в полях тысячи бесхозных овец и коров.
— Это-то и странно.
— Сейчас воровать — все равно что перегнуться через плетень подышать соседским воздухом.
Аббатиса вздохнула.
— Три месяца назад я думала, что эта ужасная чума кончилась.
— Сколько еще человек мы потеряли?
— С Пасхи похоронили тысячу.
Эта цифра совпадала с его собственными подсчетами.
— Я слышал, в других городах ситуация похожая.
Ее волосы на его груди шевельнулись, и Мерфин понял, что возлюбленная кивнула.
— Думаю, вымерла примерно четверть Англии, — предположила Керис.
— И больше половины священников.
— Потому что они сталкиваются с людьми на службах. Церковники практически не могут не заболеть.
— Значит, половина церквей закрыта.
— Если хочешь знать мое мнение, скопления людей, как ничто, способствуют распространению чумы.
— Но все-таки многие потеряли религиозное чувство.
— Зато, может, они теперь поймут, что такое настоящие лекарства.
— Тебе легко говорить, а простому человеку трудно отличить настоящее лекарство от шарлатанского.
— Я дам тебе четыре правила.
Он улыбнулся в темноту. Вечно у нее какие-то списки.
— Ну давай.
— Первое: если кто-то говорит, что от одной болезни существует десять лекарств, можешь быть уверен: ни одно не поможет.
— Почему?
— Если бы хоть одно помогало, про остальные все забыли бы.
— Логично.
— Второе: если лекарство противное, это еще не означает, что оно принесет пользу. Сырые мозги жаворонка не помогут при воспалении горла, даже если тебя от них вывернет, а вот кружка горячей воды с медом его успокоит.