— Вообще-то, мисс Купер, я не знала, верить ей или нет, но она заявила, что у нее есть пистолет. Украла его на прошлых выходных из дома отца в Балтиморе.
А вот это уже интереснее. Я насторожилась.
— А сегодня вечером? Что случилось сегодня вечером?
— Она пришла в отдел помощи свидетелям, к одной из моих коллег. Представилась потерпевшей в деле, которое вы расследуете. Сказала, что вы давали ей ваш домашний телефон. Что ее вышвырнули из квартиры за неуплату. И что она хочет передать вам через швейцара небольшой подарок. Все знают, что иногда вы даете свидетелям свой телефон.
Да, но не сумасшедшим же.
— Она прикинулась такой расстроенной, что они дали ей информацию. Они не знали, как она на самом деле к вам относилась. Я — единственный человек, которому она об этом рассказала. Я просто хотела вас предупредить. Вдруг она объявится. Она очень, очень зла на вас.
— Спасибо, Джоан. Я попрошу кого-нибудь из офиса окружного прокурора в понедельник утром составить об этом рапорт, хорошо? Я отправлю его к вам в офис. Просто расскажите ему все, что сказали мне.
Я повесила пальто с шарфом в коридорный шкаф. Я была слишком взвинчена, чтобы заснуть. Пить мне больше не хотелось, так что я попробовала устроиться в кровати с «Великим Гэтсби». Я задумала перечитать все романы Фицджеральда, но сегодняшняя ночь — явно неподходящее время для начала. Я вернулась в гостиную и достала из сумки кроссворд. Нижний левый угол поставил меня в тупик, но я не желала обращаться к энциклопедии, чтобы отыскать название племени индейцев Тасмании из четырех букв. Пока я разгадывала слова вокруг.
В час ночи я позвонила Майку — хотела извиниться за свое поведение в машине. Прошло пять длинных гудков, потом включился автоответчик. Кажется, у него были дела и получше, нежели те, на которые я намекнула.
— Это всего лишь я. Прости, что наорала. Надеюсь, ты хорошо проводишь время, где бы ты ни был. — Нет никакого смысла говорить ему о моей разъяренной потерпевшей. Он и так услышит об этом довольно скоро. — В одном ты прав. Сегодня вечером мне все-таки следовало сесть на самолет.
Спала я плохо и, услышав, как о входную дверь глухо стукнулась воскресная «Таймс», вылезла из постели. Было половина седьмого.
Я насыпала кофе в кофеварку. Зерна размололись, напиток начал медленно капать в чашку, и я развернула газету. Сначала просмотрю заметки о местных преступлениях в разделе столичных новостей, потом прочту национальные и международные новости.
Майк оказался прав и насчет запасов еды у меня дома. В морозилке остались три английские оладьи. Я разморозила одну, подогрела в тостере и, сев за стол, составила список продуктов, которые надо заказать. Кажется, некоторые новые страницы в моей жизни гораздо легче перевернуть, чем другие, подумала я. И наполнение пустых шкафов — одна из них.