В тот день она увидела рядом с Форой юношу с детским лицом и тощим телом подростка. У него были очень светлые, почти белые волосы и зеленые блестящие глаза. Он был бледным, с худым, красивым лицом. Одет в совсем простые доспехи, с красивым мечом на боку. Он сидел на черном коне, нервно сжимая в руках поводья и стараясь сохранять важный вид.
Дубэ долго смотрела на него. Она и Леарко были единственными подростками из всех, наблюдавших эту сцену. Остальные их ровесники или те, кто был еще моложе, лежали мертвыми на земле или плакали, ожидая исполнения казни.
Он не отводил взгляда, наблюдал за происходящим бесстрастно, но Дубэ удалось увидеть нечто в его спокойных глазах.
Потом все кончилось, почти внезапно.
— Это постигнет каждого, кто попытается восстать против нашего государя Дохора.
Фора стегнул коня и унесся прочь со своими людьми, вместе с Леарко.
Тишина, опустившаяся на равнину, была оглушительной, и тогда Дубэ показалось: она поняла, что такое смерть. Она много раз видела смерть, когда Учитель убивал людей, но здесь, на равнине, она действительно впервые увидела ее во всем неотвратимом трагизме.
После Земли Огня они быстро миновали Землю Воды, и, наконец, Дубэ оказалась в Земле Солнца, на своей родине, только теперь ей было уже двенадцать лет.
Когда Учитель сказал ей, куда они направляются, у Дубэ забилось сердце. Ее чувства, должно быть, читались на лице, потому что Учитель вопросительно посмотрел на нее.
— Что случилось?
— Ничего, — усмехнулась она, — ничего… просто… я возвращаюсь домой.
— Ну да, — бросил в ответ Учитель.
Для Дубэ Учитель был самым главным. Мир начинался и кончался на нем: Учитель, но еще и отец, спаситель. Она обожала его. Она не думала о том, что он убийца, что он выполнял работу, осуждаемую людьми. К тому же разве она сама не была убийцей? Учитель был безукоризненным, единственным ориентиром. Она обожала его широкие мужские плечи, быстрые ноги, отточенность движений, его упорное молчание, даже ту холодность, с которой он с ней обращался. Она зависела от всего, что бы он ни сказал, поэтому не обсуждала его решений и даже не просила о том, что ей было так важно: побывать в Сельве, теперь, когда все потеряно, только чтобы найти свои истоки.
Они остановились в доме на окраине Макрата, там, где лепились лачуги бедноты. Это был простой дом с камином. Учитель положил на пол две циновки, и они спали на них на полу, рядом с очагом. В углу, около стены, стоял маленький столик и два скрипучих плетеных стула.
В Земле Солнца Дубэ бывала только в Сельве, но, как только она вступила на свою родную землю, она почувствовала себя дома. Она не знала, как поняла это. Может быть, по запахам, цветам, но она поняла, что вернулась к истокам, и у нее перехватило дыхание от странного чувства ностальгии.