Гвардейский авианосец «Три Святителя» превратился в гору смятого, изорванного металла. Двигательные установки корабля давали от силы треть номинальной тяги. И все равно: аварийные партии продолжали работу. Многим раньше планового срока им удалось полностью восстановить герметичность кормовых отсеков, прогреть их и, добравшись до конвертеров, протестировать узлы и блоки.
Инженер капитан-лейтенант Пайсукидзе выносит вердикт: о том, чтобы ввести в строй люксогеновые конвертеры, не может быть и речи. Как и следовало ожидать, все дьюары имеют микротрещины. Даже если устранить прочие повреждения, запуск конвертера с надтреснутым дьюаром приведет к быстрому и неизбежному взрыву, имеющему плутониевый эквивалент 200 критических масс.
Инженер-каперанг Глухов не желает в это верить и отправляется лично проверять работу Пайсукидзе. Его дефектоскоп отказывается находить трещины в одном из дьюаров. А это значит: ремонт еще возможен!
Глухов грозит отдать Пайсукидзе под суд за саботаж.
Пайсукидзе обращает внимание Глухова на то, что у его дефектоскопа, похоже, садятся батарейки.
Батарейки меняют, дефектоскоп находит-таки трещину, Глухов вынужден принести извинения.
Выслушав доклад инженеров, контр-адмирал Канатчиков наконец принимает долгожданное решение: оставить корабль!
Первыми на борт фрегата «Современный» были переправлены раненые, вслед за ними – персонал авиакрыла и авиатехнического дивизиона.
Затем фрегат «Вспыльчивый» принял младших чинов экипажа.
Затем – быстрее, чем хотелось бы – вернулись конкордианские флуггеры…
Но нас там уже не было. Личным приказом главкома Пантелеева «Рюдзё» был выведен из боя и отправлен на космодром Глетчерный – второе по величине гнездовье военфлота в Городе Полковников.
Легкий авианосец едва увернулся от своры конкордианских штурмовиков, рыскавших в стратосфере с явным намерением ринуться вниз, к вереницам белых холмов, и смешать с расквашенной ледовой кашей очередную зенитную батарею. Когда штурмовики сообразили, что перед ними вовсе не конкордианский десантный транспорт, а авианосец Директории Ниппон, они поспешили атаковать.
Пришлось входить в атмосферу по-планетолетному, хотя авианосцам и всем прочим звездолетам подобное категорически не рекомендовано. Мы резко пошли на снижение и, раскачиваясь на гигантских волнах высотных ветров, едва не перевернулись: центровка «Рюдзё» оставляла желать лучшего после того, как ему пришлось принять на борт два десятка машин в перегруз.
К счастью, все силовые системы авианосца функционировали безупречно – в противном случае за наши жизни я не дал бы и просроченного лотерейного билета.