«До отлета осталось двадцать секунд», – сообщил милитум катера-невидимки.
Если здесь притаилась стрекошвейка – чего ты ждешь, стерва? Ну, стреляй, пришивай!
– Сениор, а вот и он, – сказал Чен.
Остроумно. Я, может, и не догадался бы. А Чен не поленился проверить.
Аппарель танкодесантного планера была полуприкрыта. Содержимое его вместительнейшего брюха с земли не просматривалось. Но мне, слишком умному олуху, и без того было ясно, что там ничего нет и быть не может.
Потому что планеры делают рейсы только в один конец.
Они доставляют тяжелую технику на планету. После этого о планере забывают. Он больше никому не нужен, ведь своим ходом в космос выйти уже не может – на то и планер.
Если технику после боя нужно с планеты забрать, это делают другие специализированные катера-эвакуаторы.
Неудивительно: в Генштабе давным-давно подсчитали, что в среднем на поле боя не выживает и половины тяжелой техники. То есть «доставить танки» и «забрать танки» – две большие разницы.
Так вот. Какой-то умник – скорее всего бортовой милитум – загнал пехотный катер внутрь грузового отсека планера. Спрятал его там от воздушно-космического наблюдения. И прикрыл аппарель.
Последние секунды – самые вязкие.
Невыносимо медленно сквозь располосованный красноватым ливнем воздух проявляется гравилафет.
Сержант Гусак все-таки потерял сознание, и Загу пришлось взять управление на себя, через дублирующую систему на месте наводчика.
На полу транспортного отсека танкодесантного планера лежит пилот воздушно-космических сил с нашивками лейтенанта. Пилот мертв. Следы насилия на теле отсутствуют. Рядом валяется сорванная кислородная маска…
Что бы это ни значило, ясно одно: живых людей на борту катера не предвидится.
Чен препирается с милитумом катера. Тот соглашается отложить вылет на тридцать секунд и открывает один из лацпортов. Чен затаскивает мертвого пилота внутрь.
Мы с Загом возимся с сержантом. Сержант в несознанке. Его милитум отказывается внимать нашим увещеваниям и глидеры не включает.
Экоброня Гусака заодно с самим Гусаком сразу же превращается в три центнера абсолютно бессмысленного, неуклюжего барахла.
Мощности моих глидеров еще хватает, чтобы тащить Гусака за транспортировочную ручку, выдвигающуюся из экоброни у основания шеи. Но мне самому уже недостает ловкости пропихнуть нескладную ношу в зазор между поднятой аппарелью и корпусом планера.
Матерщина. Просто удивительно, как нас пока еще не отыскали червь-танки.
В любое мгновение мы можем получить призовую порцию сверхбыстрых нейтронов. Ведь кроверны повсюду!