— Почему ты за меня заступилась?
— Потому что считаю, что ты наказан несправедливо.
Он поджал губы.
— Ты веришь, что не я начал?
— Ты же не врешь. — Она взглянула на его возбужденное лицо с грязными разводами на щеках. — Ты упрям, самоуверен и эгоистичен, но ты честен.
— Боже, тетя Келли. Можешь не щадить мои чувства. Говори прямо. — В первый раз он ей улыбнулся.
— Ты думаешь, что сможешь сегодня вечером играть в хоккей?
Он кивнул и расправил плечи:
— Я смогу. У хоккейных игроков всегда такой вид.
Она еще раз посмотрела на разбитое лицо Скотта. В ее мечтах о семье не было распухших губ и подбитых глаз. И сейчас вполне вероятно, что Ник захочет узнать, почему его сын выглядит так, будто провел десять раундов с Мохаммедом Али.
И она не испытывала удовольствия от перспективы объясняться с ним на эту тему.
Ник перекинул парку через плечо и поспешил на каток в надежде, что не слишком опоздал. Сталь металлического турникета обожгла холодом его руку. Черный резиновый мат, покрывавший цементный пол, заглушал шаги.
Он прошел дальше по широкой дорожке и распахнул стеклянную дверь. Прямо перед ним раскинулось ледовое поле. Холод стоял стеной, а воздух все равно был душным и затхлым.
Ник повернул направо, к деревянным скамьям. Келли, съежившись, сидела во втором ряду сверху. Бело-голубой плед был обернут вокруг ее ног. Он знал, из-за холода в зале эти игры были сущим наказанием для нее. Она плохо переносила холод, но все-таки отказалась остаться дома и пропустить игру Скотта.
Тем не менее он был удивлен, обнаружив ее здесь. Он привык смотреть эти игры в одиночестве или в тесной компании других родителей. Одному было привычнее. Он не ожидал, что ему доставит такое удовольствие увидеть ее голубое пальто, выделявшееся на фоне однообразных коричневых скамеек. Она была как долгожданный маяк в штормовую ночь. Ее ярко-рыжие волосы разожгли в нем пламя. Он заставил себя не поддаваться этому огню и ее очарованию.
Электронное табло показывало, что до конца третьего периода осталось десять минут и тридцать секунд. Черт. Он хотел посмотреть всю игру. Но по крайней мере команда Скотта выигрывала со счетом 4:1.
Он поднялся по лестнице, перешагивая через две ступеньки, и сел возле Келли.
— Привет. Как ты, еще чувствуешь свои ноги?
Она покачала головой.
— Уже с середины второго периода, — ее лицо озарилось улыбкой, — Скотт забросил две шайбы.
— Отлично. Готов поспорить, он уже мечтает о шапочном трюке.
Ее тонкие каштановые брови в задумчивости сошлись на переносице.
— Это что, какой-то ритуал, связанный с их касками?