Правда, дона Сальвадора мучили мрачные предчувствия относительно этого союза. По мере того как Хосе рос, дед, потерявший обоих сыновей в трагической экспедиции к горным вершинам, которая должна была принести славу его родине, все больше разочаровывался во внуке. Мальчик, увы, не унаследовал ни смелости, ни решительности, присущих его отцу и ему самому. Если бы Каролина осталась жива, думал Сальвадор, она, скорее всего, выросла бы похожей на Эдвину – такой же дерзкой и безгранично мужественной, готовой в любую минуту бросить вызов судьбе. И, чем черт не шутит, может быть, тогда бы их дети унаследовали от матери то, чего не мог дать им бесхарактерный Хосе. Но Каролина умерла, а Кэтрин, что ни говори, не была родной дочерью Эдвины. Малышке, считал Сальвадор, еще придется показать, чего она стоит.
Помня о том, что Сальвадор весьма консервативен, придерживается обычаев своих аристократических предков и, стало быть, терпеть не может современных эмансипированных девиц, Эдвина отправила племянницу в монастырь, чтобы его будущая невестка получила традиционное для молоденькой испанки воспитание. Но она ни словом не обмолвилась о том будущем, которое ей уготовила, опасаясь, что девушка встретит ее план в штыки. Эдвина надеялась, что, когда они обе приедут в Севилью, юная, неопытная девушка, не видевшая никого, кроме старух монахинь, влюбится в красивого, изящного молодого человека с первого взгляда.
Она вернулась из очередной поездки на Крит слишком поздно, чтобы самой забрать Кэтрин из монастыря, но, когда девушка приехала, была уже дома. Такси затормозило у дверей, и Эдвина выбежала на улицу, дрожа от нетерпения увидеть приемную дочь. Они обнялись, но женщина почти тотчас же нетерпеливо отстранилась, чтобы окинуть Кэтрин критическим взглядом. Перед ней стояла тоненькая, грациозная и изящная девушка. Светло-серые глаза под тонкими, красиво изогнутыми бровями смотрели прямо и бесхитростно. И хотя ослепительной красавицей назвать ее было трудно, достоинство и оригинальность, сквозившие в каждой черте ее лица, чудесный цвет лица и коротко подстриженные волосы цвета лесного ореха делали ее очаровательной. Юной прелести Кэтрин не могло испортить даже грубоватого покроя платье и тяжелое, покрытое пылью дорожное пальто. Впрочем, все туалеты вчерашней пансионерки отличались крайней простотой, даже аскетизмом. А у Эдвины и вовсе не было вкуса. Ее хрупкая фигурка всегда прекрасно смотрелась в простых твидовых костюмах, поэтому она с легким сердцем поручила заботу о платьях девушки добрым сестрам из монастыря. Само собой, ее гораздо больше интересовал характер девушки, а не ее внешность. И судя по всему, та выросла чистой и неиспорченной, как весенний цветок. Эдвина мысленно порадовалась, представив, в какой восторг придет Сальвадор при виде неискушенности юной невесты. Девочка придется ему по душе, решила она, а большего нечего и желать.