— Мы пойдем наверх, — сказала я, желая провалиться сквозь землю.
— Вы бы лучше одевали вашу дочь, — вдруг резко сказала Анжела. — Знаете, как зовут их с Леной в школе? Принцесса и нищенка. Угадайте, кому досталась роль нищенки?
— Анжела! — в голос воскликнули мы с мамой.
— Да, я толстая, меня как ни одень, я не стану принцессой. А Марину так называемые подруги Лены притесняют за очки, косы и немодную одежду.
— Что? — прошептала мама.
— Извините, я не хотела быть грубой, — сказала Анжела, побледнев, — но вы сами начали резать правду-матку в глаза, мне пришлось сделать то же самое. До свидания…
Я успела схватить ее за руку.
— Анжела, подожди. А как же наш план?
— Думаю, я натворила достаточно…
— Анжела, я хочу, чтобы ты осталась. Пожалуйста, — попросила я. — Мама, не молчи, скажи что-нибудь.
— Анжела, извини, если я задела твои чувства, — сказала мама, встав из-за машинки, — я лишь хотела помочь. Похоже я и вправду была бестактной. Я все время забываю, что вы уже не дети и я не могу вам указывать, только посоветовать…
— Вы меня извините, — сказала Анжела.
— Ты сказала правду? Марина, тебя действительно обзывают в школе? — спросила мама.
— Я не хотела тебя расстраивать, — пробормотала я, — но в общем, мне наплевать, как я выгляжу…
— Но это же неправильно, ты ведь девочка. Я поговорю с Сережей.
— Мам, не надо, я сама разберусь.
— Мне надо все хорошо обдумать, — решительно сказала мама. — Я была слишком занята своей личной жизнью и забыла о тебе. Мы поговорим вечером. Если вы голодные…
— Мама, мы найдем, — сказала я.
Мы вышли их кладовки. Я открыла холодильник, достала сок, предложила Анжеле поесть, но она согласилась только взять апельсин. Я с замиранием сердца ждала, когда снова застрекочет мамина швейная машинка, но в кладовке было тихо. Мы на цыпочках вышли из кухни, и Анжела тронула меня за рукав:
— Марина, мне очень жаль, правда, я не должна была все это выкладывать… О Боже, мой язык — мой враг, у нас в семье очень горячая кровь, чуть что — и вскипает. Я расстроила твою маму.
— Анжела, у тебя и в самом деле горячая кровь, — сказала я, — пойдем, я покажу тебе мой аквариум.
Каждый раз, когда я волнуюсь из-за кого-то, я опускаю руку в аквариум за подсказкой. Вот и сейчас, едва переступив порог комнаты, я опустила пальцы в воду и попыталась понять, о чем думает моя мама. Она была растеряна, огорчена, но нисколько не сердилась ни на меня, ни на Анжелу. А вот Анжела, кстати, хоть и испытывала стыд за свою горячность, тем не менее нисколько об этом не жалела.
— Анжела, ты мне друг? — спросила я.