Возвращая книгу, больше всего боялась, что хозяин тут же проверит мои успехи, но он ограничился лишь вопросом:
— Ты хотя бы её открыла? Надеюсь, тебе это поможет, а то каждый раз воспринимаешь, как пытку. Я даже начал сомневаться, способна ли ты испытывать удовольствие. Порой кажется, что вот оно, расслабилась, ожила, проявила инициативу — и опять ничего. Вот скажи, что тебя не устраивает? Да мужья со своими жёнами так не спят, как я с тобой — а благодарности никакой. Так что я очень надеюсь, что ты исправишься.
На свой день рождения я всё же получила подарок — меня сводили в ресторан. Правда, были мы там не одни, а с одним из друзей хозяина, но я сидела и ела с ними на равных. Не на коленях у норна, не у его ног, а на стуле, положив салфетку на колени, в одежде, ни коем образом не указывающей на статус торхи. Для непосвящённых я казалась авердой, горожанкой среднего достатка. Наверное, думали, что я любовница норна, особенно после того, как он застегнул у меня на шее жемчужное ожерелье. Простенькое, но безмерно дорогое для торхи. Тоже подарок.
Улыбкой благодаря за него хозяина, я подумала о том, что вся эта одежда и особенно эта драгоценность пригодятся, если надумаю сбежать.
И в то же время мне было приятно, необыкновенно приятно, что мне подарили ожерелье. Мне никто и никогда таких дорогих подарков не делал, даже ллор Касана. Только цветы и сладости — а тут жемчуг.
Я даже поцеловала за него норна, неуклюже, смутившись и тут же отвернувшись. Не в губы, в щёку, но всё же. В первый раз, сама.
Право заказывать предоставили мне, и я с удовольствием попробовала местные деликатесы.
Потом для нас танцевали артистки. Не хыры, а аверды — ресторан был высшей категории, для благородных.
Какой-то мужчина прислал мне с официантом цветы. Окинув его гневным взглядом, норн, тем не менее, промолчал, позволив принять подарок.
Пытаясь скрыть счастливую улыбку за лепестками цветов, я была благодарна тому незнакомцу, заставившему меня вспомнить, что я очаровательная женщина. Пусть и на один вечер, но свободная от клейма рабыни и статуса вещи.
Мне дарят цветы, со мной разговаривают без высокомерия, швейцар открывает передо мной двери, официант называет госпожой…
— Тебе всё нравится? — склонившись к моему уху, поинтересовался хозяин.
Я кивнула, попытавшись в очередной раз высказать слова благодарности, но он приложил палец к моим губам:
— Не надо, я по глазам вижу. Блестят. Ты сейчас даже выглядишь иначе, в кой-то веке похожа на женщину, а не на зверька.
Мой праздник прервало появление запыхавшегося слуги. Я как раз начала вторую порцию любимого ягодного мороженного, когда он быстрым шагом подошёл к нашему столику и, теребя завязки плаща, сообщил другу хозяина, что его торха сбежала.