Я не поленился отыскать оригинал. Чешский профессор бестрепетной рукой ставит диагноз: «мегаломания», «явственные признаки невроза навязчивости», и даже «параноидальные черты характера». Однако, едва речь заходит о доказательствах, Лесны… повторяет те же старые, неведомо кем пущенные в оборот анекдоты о Павле. Явным признаком душевной болезни Лесны, кроме того, считает «постоянный страх Павла, что его постигнет судьба отца»… Позвольте, но ведь именно так и произошло!
Естественно, Лесны считает, что Чиж «был чересчур благосклонен к Павлу». Сам он — безоговорочный сторонник Ковалевского. Что ж, Бог ему судья. Хорошо, по крайней мере, и то, что Лесны не упустил возможности описать склонности Павла, которые вряд ли служат признаком душевной болезни. «Император испытывал огромную склонность к чести с большой буквы „Ч“ — как некогда древние рыцари». Действительно, что тут от болезни? Тем более, что Лесны тут же приводит прекрасный пример: в свое время Павел под честное слово освободил из тюрьмы предводителя польских повстанцев Косцюшко и разрешил ему уехать за границу — при условии, что тот никогда больше не поднимет оружия против России.
Косцюшко свое слово чести сдержал — вряд ли он считал Павла сумасшедшим, обещания, данные сумасшедшим, никто не спешит исполнять.
…Их было трое — непохожих, способных повернуть Россию на иную дорогу.
И всех троих Россия тупо сожрала. Отсюда и многие последующие беды, господа…