языком молоть. Валите отсюда, сколько можно повторять?
— Ты как разговариваешь с дворянином, холоп?! — возвысил голос я.
Не будет же он у меня документы проверять…
Что-то свистнуло в воздухе, и я скорее услышал, чем увидел, как
стрела вонзилась в землю у копыт Верного. Конь попятился.
— Вот так, — насмешливо ответил голос из темноты. — Повторить?
С моих уст уже готова была сорваться угроза, но я вовремя
сообразил, что лучше этого не делать. Если я пригрожу им какой-нибудь
будущей карой, они, пожалуй, и впрямь пристрелят нас на всякий случай.
Никто ведь не докажет, что мы здесь были…
— Ладно, — спокойно сказал я, совладав с собой. — Мы уезжаем.
Повинуясь моей команде, Верный с явной неохотой развернулся задом к
теплу и еде и принялся взбираться по раскисшей грязи обратно на
пригорок.
— И передай своим, — неслось нам вслед, — что нас здесь три сотни
вооруженных мужиков. И многие бабы тоже не только ухват в руках держать
умеют. Кто сунется — горько пожалеет!
Ну, насчет трех сотен — это, видимо, все-таки преувеличение. Но
даже если их тут вполовину… плюс часть женщин — а в таком месте это не
удивительно, тем более на двадцать первом году войны… словом, две
сотни наберется легко, а то и больше. Две сотни решительных людей,
вооруженных луками и копьями, с малолетства умеющих всем этим
пользоваться и занимающих неплохую укрепленную позицию в своем родном
селе — это весьма серьезная проблема даже для регулярных войск. Тяжелой
рыцарской коннице тут негде развернуться, ни одной лошади под закованным
в латы всадником не перепрыгнуть эти колья — аккурат брюхом на них и
приземлится… легкой кавалерии опять-таки нужен простор… значит,
атаковать в пешем строю, в лоб, под градом стрел из-за заборов. Далеко
не у всякого из окрестных командиров хватит сил на такой штурм. А
главное — зачем? В военном плане затерянное в лесу село ценности не
представляет. Наказать за дерзость? Вполне себе мотив, конечно — в
человеческом обществе ради такого не раз предпринимались деяния и
покруче. Но, как правило, все же при избытке свободных сил. А они
сейчас, напротив, в дефиците и у Льва, и у Грифона…
Так что лесовики могут продолжать хамить безнаказанно, не глядя на
чины и титулы. А нам придется все-таки ночевать в лесу.
Эвьет не капризничала и не плакала, как стала бы делать почти любая
девчонка на ее месте. И даже не бранилась, как делал в детские годы я
сам (моему учителю стоило немалого труда отвадить меня от этой
привычки). Она лишь мрачно спросила:
— Куда теперь?
— Не знаю, — вздохнул я.
— Тогда поехали к просеке. Когда мы оттуда сворачивали, мне