него за спиной и уже прижимал лезвие кинжала к его горлу.
— Вперед, — процедил парень. — И пошевеливайся.
Бородачи синхронно схватились за рукоятки мечей и посмотрели друг
на друга — наверное, это были все-таки братья — затем на торговца. На
лице того отобразилась мучительная работа мысли, затем, очевидно,
рассудив, что по крайней мере до другого берега его интересы совпадают с
интересами парня, он слегка мотнул головой: не вмешивайтесь. Паромщик
покорно закрутил ворот в прежнем направлении, не делая бесперспективных
попыток добраться до собственного ножа.
"Эвьет, за повозку!", — хотел было скомандовать я. Но ее не нужно
было учить — она уже сама устремилась в укрытие, махнув мне рукой, чтобы
следовал за ней. Что я и проделал со всей возможной поспешностью.
И вовремя. Первая стрела шлепнулась в воду, не долетев добрых трех
ярдов, но почти сразу же вторая с тупым стуком вонзилась в настил
парома. Выпустив по стреле, солдаты поскакали дальше по мосткам,
сокращая расстояние, и выехали на причал, вновь натягивая луки. Эвелина
тем временем взводила свой арбалет. Я думал, что она собирается стрелять
поверх телеги, но она вместо этого шмыгнула между ее колесами и
выстрелила снизу вверх.
Честно говоря, я не ожидал, что с такого расстояния она попадет.
Однако один из всадников дернулся, выпуская тетиву (стрела некрасиво
кувырнулась в воздухе и упала в реку) и недоуменно уставился на
арбалетный болт, торчавший из его собственной груди. В следующий миг он
вяло взмахнул руками, словно что-то ловя в воздухе, и повалился с коня,
тяжело грянувшись о дощатый край причала, а оттуда — в воду. Не знаю,
была ли его рана смертельной; может быть, он и сумел бы еще ухватиться
за пристань и влезть обратно, если бы не кольчуга, шлем и меч в ножнах.
Но все это железо мгновенно утянуло его на дно.
Его товарищ выстрелил, и вновь с недолетом. Тогда, поняв, что
добыча ускользает, он спрыгнул с коня, выхватил меч и в ярости рубанул
канат, по которому, словно бусина по нитке, двигался от берега к берегу
паром. "Стой, болван!" — крикнул ему третий лучник, уже скакавший во
весь опор по мосткам, но было поздно. Паром, потерявший связь с берегом,
слегка качнуло и стало сносить течением. Еще можно было ухватиться за ту
часть каната, что оставалась у нас, и продолжить нормальный путь, но тут
произошло сразу несколько событий.
Третий лучник выстрелил уже практически на пределе возможной
дальности — и оказался искусней или просто удачливей двух других.
Стрела, прилетевшая по навесной траектории, вонзилась в грудь паромщику.
Сама по себе рана была, скорее всего, не опасна — стрела была на излете,