— Слушаюсь! — расправил плечи фельдфебель.
— Бригадир, этого и всех, кто видел нападавших, ко мне. Где начальник лаборатории, на которую был совершен налёт?
— Он у себя, разбирается как раз. С ним первый лейтенант…
— Где лаборатория? — оборвал его Странник.
— Через двор налево, там дальше по аллее, за ней справа увидите двухэтажное здание.
— Ясно.
Начальник контрразведки вышел во двор и направился к тенистой аллее, придававшей унылому заводскому двору вид небольшого уютного сквера.
— Поберегись! — вдруг послышалось сбоку.
Странник отпрянул в сторону, и как нельзя кстати.
Столетний зеленый великан с грохотом рухнул наземь.
— Что вы делаете? — подходя к лесорубам, спросил он.
— Вот, — один из пильщиков вытер пот со лба, — деревья валим. В целях безопасности.
— С какой целью? — Странник недоуменно поднял брови.
— В целях безопасности, — повторил работник, — мэр приказал. Там диверсанты прячутся.
— Вот как? — усмехнулся Странник. — Интересно, а откуда они там берутся?
Второй лесоруб, радуясь возможности передохнуть, пустился в разъяснения:
— Мэр сказал, они там растут. На лиственных — хонтийцы, а на хвойных — пандейцы.
— Нет, — вмешался его товарищ, — они из стволов выходят. Я точно запомнил!
— Что за чушь? — поморщился Странник.
— Никакая не чушь! — оскорбился первый лесоруб. — Мэру, ему виднее. А сам-то ты кто таков?
Штаб-врач Зогу измерил пульс, приложил два пальца ко лбу, потом зачем-то помял шею Тоота в районе сонной артерии, затем помолчал и изрёк глубокомысленно:
— Что ж, вам несказанно повезло. — Он отошёл от кровати за занавеску смотровой, и оттуда послышался звук льющейся воды. — Вам дважды повезло, господин ротмистр. В первую очередь, потому что гривастый питон долбанул своим гадским клювом не по макушке, как обычно, а по прикладу вашего автомата. Приклад, ясное дело, в щепы. И второе: большая часть пастей оказалась на мундире, который сшит, слава Творцу, из исключительно крепкой ткани. Так что у вас обнаружено всего два прокуса: один — в районе шеи, другой — на запястье правой руки, которой вы держали автомат. — Штаб-доктор вернулся к раненому. — Чуть больше бы точек контакта — и я вас, пожалуй, не откачал бы.
— Но ведь гривастые питоны не ядовиты, — едва шевеля губами, прошептал Тоот.
— Да. В привычном нам понимании не ядовиты. Та дрянь, которую они выделяют при укусе, даже полезна. Но только в очень-очень малых дозах. Это сильнейшее обезболивающее, а заодно и успокоительное. Жертва впадает в сонное оцепенение и перестает сопротивляться, только и всего. Дальше питон жрёт её всей сотней пастей.