Было уже поздно, когда мы приехали домой, и я чувствовала себя настолько усталой и расстроенной, что даже не пригласила Билла подняться с нами наверх. В разговоре он ни разу не упомянул Карлу Дрейк, и это упущение показалось мне многозначительным.
Он как-то странно улыбнулся, пожелав нам спокойной ночи, и подчеркнул, что мы с ним еще не обо всем поговорили. Я надеюсь, что мне удалось всем своим видом показать, как мало значения я этому придаю.
Когда мы с Еленой оказались одни в гостиной, я почувствовала напряженность, возникшую между нами. Она ничего не говорила, я тоже молчала, и тишина становилась невыносимой. Мы произвели обычные приготовления ко сну, словно ничего особенного не произошло, но каждая из нас прекрасно понимала, что это не так. Я ждала, когда она заговорит, чтобы объясниться, и она знала, что я жду. Она сходила в ванную, вернулась, нанеся слой крема, и молча легла в постель.
Это было уж слишком. Я подошла к ней и села на край кровати, подтянув обтянутые пижамой колени к подбородку. Елена выключила свет, и комната погрузилась во мрак, только полоска лунного света из окна скользнула по моей постели. Я не возражала. Иногда легче разговаривать в темноте.
— Лучше скажи мне, — начала я — Я должна знать.
Она лежала, прикрыв глаза рукой, и я не могла судить о выражении ее лица.
— А что, если я тебе ничего не скажу?
— Тогда… тогда я вынуждена буду пойти к Мак-Фейлу, — неуверенно пригрозила я. — Как может работать полиция, если от нее скрываются важные улики?
— Такие, например, — тихо проговорила Елена, — как тот факт, что это ты обнаружила тело Монти?
Ее слова меня напугали. Я никак не ожидала, что она займет по отношению ко мне такую позицию. И я была у нее в руках. Я-то знала, что была ни в чем не виновата и что скрытые мною факты не представляли для следствия никакой ценности, но кто мне поверит? Ведь Геринг признал, что только у меня был очевидный мотив для убийства, и Мак-Фейл относился ко мне с нескрываемой подозрительностью. Мне туго придется, если всплывут некоторые детали…
— Елена, — попыталась я ее урезонить, — рано или поздно все встанет на свои места, а нам придется сказать правду Мак-Фейлу. Но пока…
Ее голос прозвучал жестко и недружелюбно:
— Пока оставь меня в покое.
Но я не могла этого сделать. Я не могла вернуться к соседней кровати и лечь спать, мысленно задавая вопросы, что-то угадывая, кого-то подозревая. Как неожиданно выяснилось, я почти ничего не знала о Елене. Я познакомилась с ней около года назад, когда она устроилась на работу в магазин. Мне нужно было сочинить девизы для оформления оконной витрины, рекламирующей ювелирные изделия, и Елена мне помогла. Она казалась очень заинтересованной работой, которая велась в отделе рекламы и в отделе оформления витрин, на этой почве мы и подружились. Когда она предложила, чтобы мы съехались, сняли квартиру побольше и совместно оплачивали жилье, идея мне понравилась.