Но это оказалась не последняя моя находка. У ноги манекена лежала палка. Неужели Тони стал работать настолько небрежно? Палку просто бросили на торфяной мох, и никто не потрудился ее поднять. Я нагнулась и взяла ее в руки.
Это была отломанная часть деревянной рукоятки клюшки для игры в гольф. И Монти мог увидеть такое! Мальчики из отдела витрин, как известно, любят иногда повозиться, но они редко что-нибудь ломают. Ну и черт с ними, в конце концов, это не моя забота. Я засунула палку в сумку, висевшую на одном из манекенов, и быстро повернулась.
Я повернулась, и по моей коже побежали мурашки, но не от холода, это еще было бы полбеды. Ужас охватил меня оттого, что я внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд, как будто за мной наблюдали. Как будто кто-то стоял за гофрированной портьерой и следил за мной.
Кажется, там, за левой портьерой, кто-то пошевелился? Или это просто игра света?
— Кто там? — тихо спросила я.
Но слова канули в пустоту: ни отзвука, ни ответа; только манекены смотрели в пространство безжизненными, пустыми глазами. Что-то нервы у меня расшатались, подумала я с беспокойством. Этот день оказался слишком тяжелым, и чем скорее он кончится, тем лучше.
Я заставила себя немного успокоиться, встала спиной к окну и напоследок окинула взглядом всю "сцену", чтобы убедиться в отсутствии других оплошностей. Что-то было не так с освещением; присмотревшись, я поняла: отключилась дополнительная подсветка. Значит, необходимо добраться до коробки переключателей, находившейся за портьерами и устранить неполадку. И тогда можно будет спокойно пойти домой.
Я осторожно проскользнула между портьерами и задником, стараясь с честью выполнить хотя и сложную, но привычную задачу: сделать все как надо и при этом ничего не задеть. "За кулисами" открывался узкий проход, ведущий к закутку, в котором находилась коробка.
Оформители витрин имеют привычку оставлять за сценой всякий хлам, и мне пришлось переступить через голый пластмассовый бюст, потом нагнуться, чтобы не зацепиться за пару шелковых чулок, свисавших с крючка, небрежно прибитого к рамке задника. Я достигла места назначения — закутка с коробкой переключателей — и застыла в немом ужасе.
Настал тот самый момент, к которому я с неотвратимой последовательностью весь день приближалась. Невидимые нити, которыми я была опутана по рукам и ногам, теперь натянулись так сильно, что мне достаточно было вскрикнуть, чтобы их оборвать.
Но я не могла кричать. Я стояла, глядя на человека, лежащего у моих ног, под электрощитом. Он распростерся на полу лицом книзу, рядом с ним валялась другая половина сломанной клюшки.