— Мы с одним парнем стащили несколько банок пива, — с гордостью заявил мальчишка. — И всё выпили.
Однако в его дыхании не чувствовался запах спиртного. Ребяческое бахвальство.
Пеллэм протянул Исмаилу пять долларов.
— Сходи в «Макдональдс».
— Ага! Слушай, Пеллэм, ты зайдешь меня проведать? Я покажу тебе такое! Мы сыграем в баскетбол, я знаю все движения!
— Да, обязательно зайду.
Мальчишка развернулся, собираясь уйти.
Рамирес его окликнул:
— Эй, щенок!
Остановившись, Исмаил с опаской оглянулся.
— У тебя ноги большие?
Круглое чернокожее лицо недоуменно смотрело на Рамиреса.
— Я задал тебе вопрос: у тебя ноги большие?
— Не знаю.
Исмаил опустил взгляд на свои стоптанные кроссовки.
— На, держи.
Рамирес бросил мальчишке коробку с баскетбольными кроссовками. Тот неуклюже ее поймал. Заглянул внутрь.
Его глаза расширились от изумления.
— Ух ты! «Адидас торшон»! В таких играет сам Майкл Джордан! Ух ты!
— Пока что они тебе велики, так что никакого толка от них не будет, — сказал Рамирес. — Но, если ты не будешь подкрадываться незаметно к людям, ты дорастешь до того, что они тебе станут впору. А теперь делай то, что тебе сказал вот он. — Рамирес кивнул на Пеллэма. — Убирайся отсюда к такой-то матери!
Когда мальчишка скрылся, Рамирес предложил Пеллэму:
— Пойдем обмоем мою сделку. — Он похлопал по карману, в котором лежал пухлый белый конверт. — Ты текилу пьешь?
— Мескаль пью. Саузу пью. Но маргарита[59] — отвратительное пойло.
Рамирес презрительно ухмыльнулся, как, похоже, он делал всегда, когда при нем говорили о чем-то очевидном, и пошел вперед, нетерпеливым жестом предложив Пеллэму следовать за собой. Судя по всему, план на вечер был составлен.
Червя[60] они разделили пополам.
Они устроились в прокуренном кубинско-китайском ресторанчике неподалеку от Колумбус-серкл. Рамирес разрубил бедное существо пополам ножом с выкидным лезвием в стиле «Вест-сайдской истории».
Пеллэм рассказал ему о натурных съемках в Мексике, где ему приходилось часами сидеть в обществе свободных от работы осветителей, костюмеров и каскадеров, которые похвалялись своими психоделическими опытами, поглощая жирных белых червей из мескаля.
— Однако, лично я ничего не чувствовал.
— Ты совершенно прав, — заметил Рамирес. — Эти ребята просто пудрили тебе мозги.
И с этими словами он проглотил свою половину червя.
Съев по две тарелки тамалы[61] каждый, они вышли на улицу. Задержавшись у стойки, Рамирес купил еще одну бутылку мескаля.
По дороге в центр города Рамирес пожаловался:
— Слушай, на дворе суббота, а я без женщины. Задница какая-то!