— О, пожалуйста, не нужно осыпать меня фальшивами похвалами. К чему все эти церемонии? Я не потрясающая, просто мне повезло. У меня была потрясающая мама, которая любила меня.
— Ты не представляешь, как тебе повезло.
В голосе Таннера было что-то такое, что заставило Шей попросить его:
— Расскажи мне о своих родителях.
— Они… — Таннер пожал плечами. — Они очень занятые люди. Мой отец умело реорганизовал наше правительство. Он заставил его, несмотря на отчаянное сопротивление, соответствовать современному уровню развития. Моя мать тоже все время в делах.
— А какое место в семье занимаешь ты?
— Я наследник. У меня есть обязанности и обязательства. В нашей семье есть только обязанности и обязательства.
— А как же любовь? — тихо спросила Шей.
— Да, — медленно начал Таннер. — У нас не принято демонстрировать чувства. У нас официальные отношения.
— Ты говоришь об этом так, будто сожалеешь, — тихо сказала Шей.
Таннер продолжал:
— Вот почему я решил жениться на Паркер. Я видел, какая атмосфера была у нее в семье, и хотел того же для моих детей. Ты тоже выросла в атмосфере любви.
— У Паркер и меня было разное детство, — заверила его Шей.
— Но у вас обеих были родители, которые вас любили.
Шей взяла его за руку, и они вот так молча сидели какое-то время. Двое людей, которым просто приятно быть вместе.
— Ты знаешь, моя мать желала только одного: чтобы отец снова был с нами. Я думаю, ей не хватало его до самой смерти. Я хотела подарить ей целый мир, облегчить ее жизнь, показать ей, что в жизни есть много нового. Но так и не смогла.
Таннер ласково посмотрел на Шей.
— Ты уже сделала это, и даже больше, — сказал он. — Каждый раз, когда твоя мать смотрела на тебя, она видела в тебе красоту, надежду, новые возможности. Она видела в тебе и твоего отца. Но важнее всего то, что она видела в тебе любовь. Я тоже вижу это, когда смотрю на тебя. Я вижу красоту, надежду, новые возможности и…
Шей снова занервничала. Она не хотела слушать это и перебила Таннера.
— Может, тебе надеть очки? — с иронией произнесла Шей.
— Не бойся пустить меня в свою душу, — тихо сказал Таннер.
— Я ничего не боюсь, — ответила она.
— Докажи. Поцелуй меня. — Это был вызов.
— И что это докажет? — спросила Шей так, как будто и не хотела целовать Таннера.
— Что ты меня не боишься, — пояснил он.
— Боюсь? Ха!
— Тогда чего же ты ждешь?
Шей хотелось привести в ответ еще достаточно логических доводов, но вся ее логика куда-то испарилась, и она снова оказалась у него в объятиях.
И снова почувствовала себя как дома.
Часом позже Шей и Таннер на машине подъехали к ее дому.