- Деньги вперед! Старик выхватил из кармана деньги и протянул вперед себя. Врач в темноте нащупал его руку, забрал деньги.
- Какие-то они у тебя, - говорит, - жухлые. Ну да ладно уж. Присаживайтесь! - и толкнул Старика в грудь. Старик попятился и свалился к кому-то на колени. Тот, другой, охнул, а потом говорит:
- Доктор! На меня сели. Это так надо?
- Надо! - крикнул доктор, как ножом отрезал. И стало темно и тихо. Сидит Старик на коленках у другого и думает: когда же лечение начнется? Пощупал рукой слева - еще чьи-то коленки, пощупал справа - опять коленки.
- Э-э, - смекнул Старик, - да мы тут не одни! Тут доктор опять посуду разбил и крикнул:
- Чтобы раскрепоститься, надо закрепоститься! Ешьте горох! Кто-то невидимый сунул Старику миску и ложку в руки. Понюхал Старик. и вправду горох. Стал жевать. И кругом, слышит, жуют, чавкают. А тот, другой, говорит тонким голосом:
- Доктор, мне гороху не досталось, а который на мне сидит, ест! Это так надо?
- Надо! - отрезал доктор и опять крикнул:
- Чтобы объединиться, надо размежеваться! Ешьте горох! А которым не досталось, так сидите. Доел Старик горох, ложку облизал и думает: куда бы миску девать? Поставил тихонько на левые коленки. А в это время невидимая рука на его коленки другую грязную миску поставила. Пристроил ее Старик на правые коленки, невидимая рука новую опускает. Схватил Старик невидимую руку. Задергалась рука и говорит человечьим голосом:
- Отпусти меня, сестра милосердная, пожалей меня, хилого. Старик говорит:
- Не сестра я милосердная, а мешок с хворями. А у тебя, видать, совсем сознания нет, что ты пустоту гороха своего незнакомому человеку тычешь.
- Сознание вторично, - говорит рука. - А первичен Дух. Он соединяет, он и разделяет. И уж не Старик руку держать стал, а рука в него впилась. Тут доктор новую посуду разбил и крикнул:
- Чтобы освободиться, надо подчиниться. Бейте друг друга, врага найдете! Загремели миски, посыпался горох, заиграла гармошка. И началось в темноте великое побоище. Только и слышно: "Эх, эх!" Левые коленки Старику в живот молотят. Правые коленки кулаком пудовым в ухо тычут. Другой, который под Стариком был, верещит металлическим голосом:
- Доктор! Мне гороху не досталось, а теперь мне грязную миску на морду надели. Это так надо?
- Надо! - крикнули хором. Старик прыгает в темноте, отмахивается. То пустоту рубанет, то челюсть нащупает. Доктор кричит:
- Играй, музыка! Оживай, игры заветные! Раззудись, плечо спондилезное! Кругом заговор! Бей их, врагов ненавистных! Вся беда от них. Расступись, толпа инородная, дай зациклиться добру молодцу! Тут вцепилась невидимая рука Старику в волосы. Рванула вправо, рванула влево, и слетела с головы Старика щадящая тряпица. Осветилась тьма утро-фиолетовым светом. Замерли все. Видно стало насквозь. И разглядел Старик, что стоит он в большой зале, и полна зала дураков. Которые бьющие, которые битые, которые хилые, которые плечистые, но все сплошь дураки. А самый большой дурак - сам доктор, с бородою большою и усами до ушей.