Шлю тебе свой рассказик. С ним ты, конечно, набегаешься, но если его, болезного, не пристроишь, свое мне можешь и не присылать. Остаюсь пока тебе близким корешем.
Андрей Мурай
*Алексей Андреев - знакомый Мурая, с которым Мурай ведет переписку через журнал "Магазин".
** Гена Попов - знакомый Мурая, через которого Мурай пересылает деньги Алексею Андрееву.
***Эдуард Дворкин - знакомый Мурая, приветы которого Мурай постоянно передает через журнал "Магазин".
Поскольку Мурай все равно уж пишет нам, и ничего с этим не поделаешь, мы решили
использовать эту его деятельность с пользой для редакции, дав ему задание написать об открывшейся в Эрмитаже выставке фламандской живописи. И вскоре получили ответ.
ВЫСТАВКА ФЛАМАНДСКОЙ ЖИВОПИСИ В ЭРМИТАЖЕ
Здравствуй, Генка*! Получил я твое письмо, а скорее задание. Ты пишешь, что, мол, у нас в Эрмитаже открылась выставка фламандских натюрмортов, и чтобы я туда пошел, и чтобы я о ней написал, и что гонорар мне будет хороший. Вот если бы ты, Гена, этого последнего не написал. вряд ли бы что у нас получилось. А так оставил я твое письмо без присмотра, Ольга моя его увидела, и про гонорар тоже увидела. "Иди, - говорит. - А то только и знаешь, что со своими..." Ну и пошло-поехало. Да ты мою Ольку знаешь. Помнишь, как она нас встретила, когда мы с тобой, поддавшие, хотели у меня посидеть? Помнишь, как у нас с тобой ничего не получилось? Короче, решил я сходить. С гонораром, думаю, не надурите. Я ведь и с тобой киряю регулярно, и с начальником твоим, Игорьком, мы вроде как кореша. Митьку своего я в честь Игоря Дмитрием назвал, это же тоже надо учитывать, а потом его Алка с моей Олькой как бы товарки. Одним словом, решился я пойти. И сразу у меня трудность случилась. Это тут ты, Гена, не прав. Так задания, милый друг, не дают. Ты же не написал, где он, этот Эрмитаж! "Пойди туда не знаю куда" получается. Хорошо у меня дружбан Аркаша Спичка рядом там работал, и поэтому знает. Если бы не Аркаша, ни за что бы не нашел. Ну как я с бабками тамошними лаялся, писать не буду. Они там еще хуже, чем в метро. Как я по комнатам этих фламандцев искал-мучался, тоже не напишу. Главное ведь отыскал. Залище им дали огромный. Вошел - ахнул! Прямо как на хоккей попал. Так же просторно, и так же прохладно. Когда первая растерянность с меня сошла, гляжу - народ вдоль стенок ходит, и я к стенке подошел. А как подошел - так и присох! Потому что увидел ее - эту картину! Что тебе, Ген, о ней написать? Об огурчиках-помидорчиках, что по скатерке раскиданы, писать не буду, такого добра и у нас хватает. А вот бутылища, что в правом углу установлена, это да! Я таких даже в коммерческих магазинах не видывал! Представляешь, Ген. через века чую, что не томатный сок в той бутылке, а что-то очень стоящее. Эх, думаю, вот раньше люди жили ели-пили. Не то, что мы с тобой, хряпнем, что в ларьке дадут, рукавом занюхаем, пивком отлакируем и довольны. А на закусь там, Ген, не поверишь, огроменный кусман ветчины! Прямо по центру лежит, аж светится - мягкий, розовый, как та птичка фламинго, о которой в песне поется. Так я у той картины и простоял. А вечером, когда бабки меня вытолкали, я расстройства, конечно... Ну ты понимаешь. Ты же не Ольга. Ты бы на меня поутру орать бы не стал. А она орет: "Пиши, падлюка!" А что писать-то? Звоню опять Аркаше. Он советует: "Брехани, что было там много экспрессии, буйство красок, удачная постановка предметов. А, главное, отметь, что у древних фламандцев уверенный, хороший мазок". Тут я за фламандцев очень порадовался. потмоу что. как себя по молодости вспомню, всегда у меня плохой мазок был. Вот, собственно, Гена и все наши дела. Если чего подправить захочешь - не стесняйся, я тебе доверяю, ты хуже не сделаешь. Игорю от меня поклон. а с публикацией не тяните. Что же касается гонорара, вы его наперед высылайте.