Он схватился обеими руками за столешницу:
— Проклятье, Рейн. Сейчас не время тебе предаваться раздумьям. У меня новый нераскрытый случай.
Сейчас ей стало еще любопытней. Рейн никогда не видела Брэдли в таком напряжении, даже когда тот собирался проводить арест.
Она подхватила чайник и снова наполнила чашку.
— Что за спешка? По определению повисшие дела не являются такими уж безотлагательными.
— Семьи жертв так не считают, — заметил он, в каждом слове его звучало праведное негодование. — Некоторые люди умерли, дожидаясь справедливого суда.
Несмотря на ее решимость, внутри зашевелилась совесть.
— Я понимаю.
Удовлетворенный, что выиграл очко, Брэдли смягчил выражение лица.
— Прости, что так давлю на тебя. Я понимаю, что смерть тети стала для тебя тяжелым ударом, и что у тебя полно хлопот с ее наследством. Но я сейчас в трудной ситуации.
Вот сейчас они добрались до сути проблемы.
— Выкладывай, что у тебя, — сказала Рейн.
Он тяжело вздохнул:
— Тут такое дело, милая…
Рейн взмахнула чайной ложечкой, словно волшебной палочкой:
— Не называй меня милой.
— Дело в том, что этот новый «висяк» очень важен для меня. Мне нужна твоя помощь.
— И чем же это особое дело важнее, чем любое другое?
Он во второй раз оглядел помещение, чтобы убедиться, что их не подслушивают, потом наклонился снова вперед и понизил голос.
— Кэссиди предложила великолепную идею насчет книги, — признался Брэдли.
Рейн положила ложечку на блюдце. Блюдце чуть звякнуло.
— Кэссиди Катлер, — произнесла она. — Мне следовало понять, откуда ветер дует.
— Просто выслушай меня, ладно? — взмолился Брэдли. — Она хочет проследить за мной во время расследования от начала до конца. Мы вместе просмотрели некоторые из дел и отобрали одно, которое как будто специально предназначено для тебя.
Она поперхнулась чаем.
— Для меня?
— Для нас, — быстро поправился он. — Это дело идеально подходит для твоих способностей, э, к наблюдению и интуиции.
— «Наблюдение и интуиция» — так он ловко придумал обозвать ее способности раскрывать секреты с помощью своих психических особенностей. Проработав с ней больше года, он все еще не мог заставить себя признать, что у нее настоящий талант экстрасенса.
— Забудь, — категорично заявила она. — Я не хочу присутствовать в твоей книге.
— Почему? — потребовал он ответа.
— Начнем с того, что я потеряю анонимность. Ориана — это тебе не Нью-Йорк или Лос-Анжелес. Здесь не спрячешься. Последнее, чего мне хочется, чтобы на меня на улицах показывали пальцем и шептались за спиной, что я слышу голоса в голове.
— Это послужило бы великолепной рекламой для твоего бизнеса.