– Святая простота! Будут они ради нас в расходы входить.
– Разве что березовой кашей попотчуют, – внес свою лепту Чижиков.
Нас заперли в большом амбаре без окон, заложили ворота дубовыми брусьями, поставили в охрану здоровенного сторожа, комплекцией похожего на армрестлера. Руки вязать не стали, что ж, и на том спасибо.
В кармане обнаружились маточники. Похоже, поляки при обыске не догадались, что это такое, а раскольникам и вовсе не было до них никакого дела.
– Как думаете, господин сержант, здесь палить будут али как? – как-то отстраненно спросил Чижиков.
Мне показалось, что он уже смирился с неизбежностью смерти.
– Сомневаюсь. Уж больно постройки добротные, чтобы на нас переводить. Раскольники – народ хозяйственный, зря имущество портить не станут. Скорее всего, есть у них особые избы для провинившихся, там и жгут, а потом на пепелище заново отстраивают. Сейчас приготовят все и в гости позовут. Михайлов, заберись повыше, посмотри – может, чего увидишь.
– Слушаюсь, господин сержант.
Юркий гренадер полез почти к самой крыше и, усевшись на поперечной балке, как курица на насесте, сообщил:
– Я тута щелочку проковырял, через нее маненько рассмотреть можно.
– Докладывай, – приказал я.
– Поодаль от всех домов изба стоит какая-то, низенькая, рубленая. Чёй-то возле нее народ суетится: солому носят да смолу вроде. Бабы, старухи, детишки… Всех припрягли.
– Понятно, чего народ суетится, – поморщился Чижиков. – Гарь устраивают. И охота же людям…
– Так то не люди, то вера такая! – в каком-то философском угаре бросил Михайлов.
– Вера… Что же за вера такая – человеков в геенну огненную живыми бросать?! По виду и не скажешь, что людоеды энтакие.
– Брат, нас и вправду хотят сжечь? – недоуменно спросил Карл.
Бедолага, где ж ему знать, что в России всегда все очень серьезно. Если война, так до последней капли крови, если драка, так до смерти. Не любит наш народ полумер и полудействий.
– Угу, в полном соответствии с фольклорными традициями. На Руси ведь как заведено: одних напоят-накормят, в баньке напарят, а других пустят на золу – ценное удобрение в народном хозяйстве. Как карта выпадет.
– Неужели нельзя переговорить с ними, объяснить, что они поступают бесчеловечно?
– Увы, дорогой кузен. Нас просто не станут слушать. Этот сивый дедок давно уже все решил, а остальные ему в рот смотрят. Боюсь, не поможет даже высокое ораторское искусство.
– Я солдат и не собираюсь дешево продавать свою жизнь. Неужели мы позволим этому мужичью без боязни творить столь черное дело?
– Какие будут предложения? На помощь Бэтмена или Железного человека я бы не рассчитывал.