Шептунова это открытие позабавило мало. Его вообще все новости о поселенцах пока не радовали, а скорее удручали. То, что русалка посчитала нужным сообщить, выглядело не то, чтобы угрожающе, но достаточно неприятно. Пусть даже характеристики звучали из уст враждебно настроенного существа, и их можно смело поделить пополам, в любом рассказе присутствует доля истины. Врать Муссе незачем, настраивать Яна против соплеменников для нее не имело смысла, скорее наоборот. Но, даже мысленно понизив уровень негатива, проскальзывающий в ее речи, Ян пришел к неутешительным выводам. Наладить контакт реально несколько труднее, чем он рассчитывал. Если только Мусса, опираясь на свои страхи, очень сильно не преувеличила варварство человеков. Из ее речи следовало, что люди в поселении недружелюбны, агрессивны и недоверчивы. Они плохо относятся как друг другу, так и к чужакам, а хуже всего к навьям. Кроме того, подчиняются какому-то вождю, соблюдают строгую иерархию и не факт, что Яната сразу примут в общину. Вполне реально вообще оказаться за ее пределами в пустыне, в одиночестве. Шептунов резонно спросил, почему Мусса решила его поставить в известность именно теперь? На это девушка спокойно ответила, что не видела смысла расстраивать его раньше времени, тем более подготовиться к такой ситуации невозможно и все равно придется действовать интуитивно. Ян разозлился, но сделал вид, что ответ его устроил.
Теперь же все разговоры потеряли значение. Они были на поверхности.
Ян почувствовал под ногами землю и на мгновенье потерял над собой контроль. Поспешил вперед, вывернувшись из цепкой ладони Муссы, конечно же, споткнулся обо что-то на дне и, взмахнув руками, так как начал терять равновесие, открыл глаза. Свет резанул по ним ослепляющей вспышкой. По щекам ручьями потекли слезы, смешиваясь с водой. Боль поначалу казалось такой сильной, что Ян охнув, прижал ладони к лицу и совершенно растерялся.
На его счастье, Мусса адаптировалась гораздо быстрее, она подхватила его под локоть и потащила вперед. Шагая невпопад и испытывая премерзкое ощущение беспомощности, Ян моргал и щурился, но ничего кроме плавающих радужных пятен не видел.
Внезапно, навья отпустила его, позволив коснуться растопыренными пальцами песка. Он услышал ее шаги и затем еще чьи-то, и сразу следом грубые голоса. Шептунов пытался понять, о чем они говорят, но слова расплывались в бессмысленные звуки со смутно угадываемым значением. Ян тер глаза, моргал, но по-прежнему ничего не видел, разве что дымка и пятна стали чуть менее плотными.