— Вы ошибаетесь, мадам. Она такая же добыча, как вино или золото, и принадлежит всей команде, — неожиданно повысил голос Щеголь.
— Послушайте, не отвечайте за всю команду. И вообще почему вы так обеспокоены судьбой этой дамочки? Мне кажется, вы недоговариваете чего-то.
— Рене, — Щеголь подошел к нему и по-дружески взял за локоть, — почему она командует нами?
— Потому что она — наш командир, Щеголь.
— И ты с ней? — Рене оттолкнул Щеголя.
— Мне кажется, мсье, вам не дает покоя приличная добыча, что свалена у нас в трюмах. — сказала Клаудиа. — Может, вы хотите выбрать другого капитана? Может, сами хотите стать капитаном?
— Это не мне решать, но, по-моему, Рене не годится для этого. Он слишком сентиментален и проводит все дни напролет рядом с командиром, как будто приклеился к ее юбке.
Рене схватился за саблю, но Клаудиа остановила его.
— А ты помнишь, милый Рене, почему погиб бедняга Краб? — продолжал Щеголь. — Он был храбрым пиратом, но пал не в бою, а от пули командира.
— Краб был слишком заносчив и получил по заслугам, — сказала Клаудиа.
— Прекрати, Щеголь, — Рене взял его под руку. — Неужели мы будем ссориться из-за этой сучки?
— Разве ты не видишь, Рене, что дело не в ней? Он просто хочет стать капитаном, причем именно сейчас, до прихода на Джербу, пока наши трюмы полны добра.
Щеголь отстранился от Рене, давая понять, что на примирение не пойдет.
— Земля! Эй, на мостике, я вижу землю, — закричали с мачты.
— Отлично. Я думаю, это известие успокоило вас, Щеголь. — Клаудиа складывала подзорную трубу и собиралась спуститься с мостика на палубу. — Будем считать, что этот разговор — недоразумение. Вы просто слишком утомились от долгого плавания.
Неожиданно Клаудиа почувствовала, что кто-то обнял ее сзади и шепнул на ухо:
— Быстрее в каюту, я должен кое-что сказать тебе…
Она обернулась и увидела удаляющегося Рене.
Команда готовилась спускать якорь. Все были радостно оживлены, предвкушая предстоящие развлечения.
— Сегодня я распотрошу парочку курочек. — Огромный пират по кличке Тюлень весь сотрясался от хохота.
— Пропью все! Вот будет вечерочек! Ненавижу этих черных арабов, обязательно подстрелю на Джербе хоть одного из них! — хвастался другой.
Квартирмейстер, отвечавший на судне за сохранность и дележ захваченной добычи, отплясывал на палубе какой-то дикий танец, держа в руке бутылку рома. Все его звали Скелет. Он был тощим верзилой с мертвенно-бледным лицом и мутно-зелеными глазами. Скелет всегда носил грязную батистовую повязку на голове и золотую серьгу в левом ухе.
— А я уже знаю, куда завалюсь… — раздался чей-то мечтательный голос. Эти слова вызвали новый приступ хохота.