— Аристарх Петрович, обижаете! Я, конечно, не знаток педагогики, но столь элементарные вещи в состоянии понять, — улыбнулся Роб.
— Ну ладно, перестань, это я так, на всякий случай. Жду завтра на просмотре пленэра. Явка строго обязательна! Хочу познакомить с твоими работами ведущих педагогов.
«Ну, артист! И просто золотой чел! Ведь получается, что он всю жизнь эту маску только ради нас носит! Во даёт!» — думал Роб, выходя из мастерской.
За дверью его ждала в обнимку с папкой своих работ Алечка.
— Ну? Что он говорил? — по синим озёрам бежала боязливая рябь сомнения.
— Успокойся, мой холёсий! Хвалил! Нас обоих! Меня особенно! Шучу! Честно, ему очень понравились твои работы, он сказал, что у тебя прогресс налицо! Ну разве могло быть иначе? Сказал также, что к экзаменам надо отнестись со всей серьёзностью, а то вдруг толпа гениев понаедет! — он снова хитро улыбнулся.
Аля, наконец, поняла, что всё нормально, но полностью разговор Робка ей, по любому, не озвучит по причинам, от него не зависящим. А вытягивать было бесполезно — всё равно отбрешется!
— На вот, держи, если ты такой шутник, — она вручила Робу ещё и свою папку, — и если не хочешь, чтобы у меня через минуту руки вытянулись до пола! — она стервозненько улыбнулась, опять удивив Роба.
— Ну, прямо звезда, — ответил Роб, забирая папку и смеясь, — пленительного счастья.
— А как ты хотел!? — Алечка задрала носик и закатила глазки к небу. — Да я же просто ангел во плоти! Разве не так! Что-то между лопаток сильно чешется — наверное, крылья растут! — она заразительно засмеялась.
— Девушка, не стоит так рано задирать нос и брать курс на небо — больно падать будет!
— Хорошо, — с готовностью согласилась Аля. — Ну я же всё равно — умничка!? — она по-кошачьи потёрлась о плёчо Роба и хитренько посмотрела ему в глаза.
— Безусловно! — Робка чмокнул её в макушку и растянул губы в самой широкой и обаятельной своей улыбке.
Он опять был в шоке — как она может быть такой разной? «Сколько в тебе ещё разных Алечек?» — думал Робка, восхищённо глядя на подружку. А в голове почему-то каруселью вертелись разрозненные слова из вдохновенного монолога Аристарха: «Муза… Вдохновляет… Благодаря тебе… Твоя девушка… Самая лучшая… Спутница… Любовь… Любовь? А может, всё-таки прав мудрый Патриарх, права та девчонка в коридоре, права мама, правы все вокруг?»…
На следующий день Роб благополучно отхватил твёрдую пятёрку за пленэр (плюсов и шестёрок в училище не ставили), а также устную похвалу совета и восторженные отзывы одноклассников. Васька долго рассматривал этюды Роба, искренне недоумевая то по поводу того, где приятель нашёл такое, то — как это он сам не увидел раньше привычные, известные и даже где-то обыденные московские объекты с этой, казалось бы, такой очевидной стороны. Потом в ближайшем кафе группа отметила маленьким традиционным праздником живота окончание года и последний на этом курсе просмотр. Здесь же душка-Василий описал с молчаливого одобрения всех присутствующих и со свойственными только ему задором и юмором приключения группы в Суздале так, что Робу показалось, будто бы сам там побывал. Все укатывались со смеху. Потом маэстро Базилио также представил на суд благодарных слушателей свою версию «Путешествия Робертино Великолепного по московским трущобам, помойкам и закоулкам». Это был свеженький экспромтик, но Роб с удивлением услышал о себе пару моментов, которые реально были во время их с Алей пленэра. Создавалось впечатление, что Васька каким-то образом считал их с Робкиных работ. «Как хорошо, что он ещё не знает, что мы были вместе с Алей, ей бы тоже досталось»! — думал Роб, надрывая животики вместе со всеми. Окончив повествование, Васька картинно раскланялся и сорвал «бурные и продолжительные аплодисменты, переходящие в овации». Все пожалели, что не было видеокамеры и тут выяснилось, что кто-то снял Историю Робертино в исполнении Васьки на мобильник, и все принялись перекачивать её друг у друга. Робка на правах персонажа скачал видео вне очереди и, попрощавшись с ребятами, отправился искать Алю, которая сейчас должна была сдавать документы в приёмную комиссию.