-Других
нет. Бизнес
нынче хреново
идет. Мы их и
так кое-как
выкурковали!
Может выдернуть
их, посмотрите,
а то, что сразу
пропоицы? Тем
более они кореша,
скопом накрыли.
-Друзья?
- заинтересовался
голос, и этот
интерес мне
очень не понравился.
-Они
самые, тащились
под руку, словно
барыни.
Что-то
меня подмывало
заорать, что
я этого хмыря-педагога
два дня знаю,
что продавец
врет, но желание
все-таки съехать
от постоянных
жителей затхлого
бетонного
стакана - мышей,
пересилило
вой инстинкта
самосохранения.
-Поднимай.
Когда
мы поднялись
по сброшенной
веревочной
лестнице
(обыкновенные
железные скобы
вверху были
предусмотрительно
обрезаны), то
долго моргали,
привыкая к
свету и шуму.
Трудно сказать,
где мы находились,
скорее на окраине
этого провинциального
городка, где-то
на загривке
необъятной
России, что в
свою очередь
у самого угла
земного шарика
обосновалась.
-Берете?
-Покупаю.
По обычной
цене, как всегда.
Двадцать за
каждого. Вы
согласны?
Я
ждал, что похититель,
тот толстый
мужик с отдушиной
и тяжелым ботинком,
поторгуется,
но он радостно
согласился,
и через слезящиеся
темно-красным
цветом глаза
я увидел, как
он пожимает
протянутую
ему руку.
-Хорошая
цена. А куда
денутся эти
двое... на тяжелые
работы? Ну, мне
чтобы в следующий
раз знать, кого
хватать. Или
это уже мое
дело?
Второй
голос, с изящной
картавинкой,
прибавляющей
шарму его обладателю,
ответил
-Вы
совершенно
правы...
-На
работу, а какую?
-...Это
уже не ваше
дело. Погрузите
их в мою машину.
Вроде
хотелось что-то
сказать, как-то
поучаствовать
в решении собственной
судьбы, где на
весах смерти
и жизни против,
играет всего
лишь жалкие
двадцать тысяч
рублей, но... не
мог. Я обратился
в слух, боясь
проворонить
хоть одно словечко,
старался вернуть
зрение, при
этом молчал
как побитый
барбос.
А
ведь я всю жизнь
по-овечьи считал,
что в такой
ситуации буду
вести себя как
волк.
-Эй,
куда вы нас
повезете, -
неожиданно
прорезался
голос Фена, -
что это за хрень,
мы же в одной
стране живем,
одним воздухом
дышим...
От
меня образного
языка нахватался,
молодец!
Пока
он сотрясал
воздух и пытался
уколоть душу
иголкой острословия,
я толерантно
поворковал
со светом, и к
моим глазам
вернулась былая
резкость. Тот
потный, в миазмах
немытого тела
человек, в извечном
спортивном
костюме зло
жевал сигарету.
Вокруг несколько
мордоворотов
и подлых хоречьих
мордочек с
четками. А наш
покупатель
- тоненький
стройный господин
с черным асфальтом
зачесанных
назад волос,
кареглаз, утончен,
аристократичен
и, не к местной
грязи и не местному
гардеробу,
облачен в
замечательный
костюм-тройку.
Он добродушно
слушал речь
подслеповатого
Феликса и жестом
попросил никого
из подручных
его не затыкать.