В том, что происходило следующие несколько дней, Илья совершенно ничего не мог понять. Он был уверен, что уж здесь-то, в самой гуще событий, он обо всём будет узнавать без промедления. Однако сейчас, наблюдая смятение и беготню вокруг, суету и постоянно звучащие вдали боевые заклятья, нагруженный тяжёлой работой, которая, впрочем, оказалась не столь уж и обременительна, хотя довольно утомительна, он не знал даже, выигрывают они или проигрывают. Могло быть и так, и так. И бог его знает, как смотрят в будущее лорды — с уверенностью или без неё. Он почти ни с кем из них не говорил и почти никого не видел. Даже с госпожой Шаидар ему далеко не каждый день удавалось перекинуться хоть словом.
— Какое там «проигрываем», — отмахнулась она. — Типун тебе на язык, как у вас говорят… Извини, дела. — И унеслась к своему виверну, которого нужно было готовить к бою.
Минуло уже два сражения — это юноша знал точно, — однако оба раза он отсиживался в лагере, таскал тюки в походный госпиталь и вёдра снега — в кухню, где их надо было ставить на печку, вытапливать воду и греть, а потом, опять же, нести к госпиталю. Из боя солдаты и маги возвращались хмурые и усталые, ни слова о результатах, спрашивать их было попросту опасно. Уже хорошо было то, что никто не спешил сворачивать лагерь, значит, нет необходимости в спешке уносить ноги. Значит, по крайней мере, не разгром.
— Почему нельзя хотя бы сказать, на чьей стороне перевес? — ворчал он, зная, что его слышит только друг, который поймёт и будет снисходителен, даже если этим ворчанием петербуржец нарушает какой-нибудь местный обычай.
— Но чему же ты удивляешься? — Санджиф, трудившийся рядом, казалось, не удивлялся ничему в мире. Похоже, он считал вполне приличным для сына лорда таскать тяжести и подносить раненым воду. И покорно терпел полную безвестность. — Нас с тобой ни до чего серьёзного не допустят. Отец и другие главы армии хранят свои секреты до последнего. А секрет перестаёт быть секретом, как только его узнаёт слишком много народу.
— Разве исход боя — секрет?
— Значит, секрет. Что мы можем знать о течении войны? Надо доверять, Илья.
— И нафиг тогда мы тут торчим? Что, в госпитале некому вкалывать? Оставили бы нас в замке, раз так.
— Нас держат под рукой. Под контролем.
— Ага… Вёдра носить. — Илья с недовольным видом оглядел ладони со свежими, ещё болезненными мозолями. — Ёлки…
— Разве тебе есть на что обижаться? Видишь, я тоже работаю вместе с тобой.
— Я это ценю, да.
Оставалось только смириться с таким положением дел и терпеливо ждать. Рано или поздно что-то должно стать ему известно. Если будет поражение, он об этом узнает первым. Вот только ноги при разгроме унести уже не успеет. Теперь, когда он под рукой, проигравшим представителям местной знати проще всего будет выдать его лорду Ингену, спасая себя и своё положение.