Плюмо оказался наиболее изобретательным собирателем средств. Он проводил экскурсии по чердаку Клода, когда того не было дома. «Почему мы не можем последовать примеру жителей дворца Фарнезе, ведь они взимают плату за осмотр их резиденции? В конце концов если этот дворец и славится причудливыми окнами, то разве есть там хоть одна коноплянка, поющая песни?»
Писатель также пополнил «казну», сочинив памфлет «Колокола Парижа», который был основан на некоторых ранних кампанологических наблюдениях Клода. Памфлет в ярких подробностях описывал парижские церкви и церковные колокола и поэтому продавался живенько. Через несколько месяцев все читающие жители города развлекались тем, что закрывали глаза и пытались различить в шуме столицы всевозможные звоны.
Увы, даже такси помощи было недостаточно, чтобы Клод мог начать работу. Аббат тщился подбить нескольких зазнавшихся состоятельных ценителей механического искусства на вложения, но его иссохшая подагрическая наружность не вызывала доверия. Неделю за неделей Оже посещал богатые особняки и просил помощи, и каждый раз ему вежливо отказывали. Часто ему запрещали войти даже слуги, обученные провожать непрошеных гостей. И пусть двери не хлопали за его спиной, все же закрывались они с удручающим равнодушием.
– Я по собственному горькому опыту научился не доверять таким предприятиям, – говорил один торговец кофейными зернами, отвечая отказом на предложение аббата. – И не я один. Видите ли, однажды появился парень, который говорил, что может изготовить ботинки, позволяющие перейти Сену. Все великие умы Парижа подписались на его изобретение, и я тоже внес свое имя в список. У парня имелись некоторые аргументы, придавшие правдоподобность его исследованиям. Тем не менее он не выполнил обещания. Я потерял нечто большее, чем деньги. Я потерял честь. И не собираюсь терять ее снова.
Аббат начал брать Клода с собой на встречи. Такая стратегия принесла некоторые плоды. Конечно, потенциальные вкладчики конфузились, выслушивая странные объяснения. Однако их привлекал вид красивого и жизнерадостного парня, которого вдохновил на изобретение вечно чихающий расстриженный монах. Дуэтом Клод и Оже устраивали настоящее представление, рассказывая о задуманном в несколько искаженных выражениях.
Такое искажение применялось в двух целях. Во-первых, оно позволяло зрительно уменьшить сложность теорий, непонятных большинству потенциальных клиентов. Как заметил аббат: «Мы покажем, будто они все понимают, хотя на самом деле они не понимают ничего. Это лучше, чем демонстрировать всю полноту их невежества». Во-вторых, обман применялся для того, чтобы сбить со следа возможных соглядатаев. Ведь по всему Парижу, особенно в квартале Марэ, шли слухи об их сопернике, специализирующемся на согласных звуках.