— Ну зачем вы это сделали, — возмущалась она, — а я чего ради сюда пришла?
Роуана готова была ответить, что не знает, чего ради, но промолчала, поймав взгляд, брошенный домоправительницей на Барни. Предательский румянец, заметный даже под загаром, вспыхнул на лице Нэнси. «А чем они не пара?» — только и успела подумать Роуана, потому что в этот момент приехал Джонатан.
Роуана знала, что путь на родео будет неблизким, ведь в Куинсленде люди почему-то предпочитали жить далеко друг от друга. Элисса, восседавшая между Джонатаном и Роуаной, сказала, что в штате Виктория так далеко от дома никто не забирается. Джонатан немедленно захотел уточнить, насколько далеко викторианцы все-таки позволяют себе забираться. Элисса хихикала и жеманничала. Вскоре Роуане надоело слушать их «остроумную» болтовню, и она стала просто глазеть по сторонам.
Автомобиль мчался вперед среди волн сахарного тростника. Миля за милей тростник шелестел на ветру, переливаясь всеми оттенками зеленого. Иногда выныривал где-нибудь далеко пыхтящий паровозик и тащил по тростниковому морю свои казавшиеся игрушечными вагоны.
— Здесь хороший тростник, — гордо произнес Джонатан, — до четырнадцати футов в высоту. В других местах, правда, выше, но зато в нашем больше сахара. И все это для того, чтобы кое-кто мог пить сладкий чай!
Элисса что-то скокетничала в ответ. Роуана вдруг поняла, что та просто не может иначе, если рядом мужчина, — Элисса есть Элисса. Когда Джонатан стал описывать тварей, которые водятся в тростнике, она завизжала якобы от страха и омерзения и принялась умолять его не останавливаться.
— Да не волнуйтесь, уже орехи начались.
Теперь они проезжали мимо плантаций, где росли сейшельские пальмы, дающие большой урожай орехов — каждый в десять килограмм. Ядра их были покрыты твердой скорлупой, которая не раскалывалась, даже если орех падал с большой высоты. Сейшельскими орехами Джонатан тоже был чрезвычайно горд.
Потом была ананасовая плантация, где они остановились выпить сока. Далее их гид сделал довольно большой крюк по горам, чтобы с высоты девушки смогли полюбоваться островами.
Наконец, на горизонте замаячило то, в существовании чего в Куинсленде Роуана уже начинала сомневаться, — город.
— Тихий Уголок — это вам не Мельбурн, конечно, и не Лондон, но относительно Укромного Уголка, он мегаполисом покажется, — изрек Джонатан.
Город был маленький, чистенький и состоял из нескольких длинных улиц, усаженных белой и красной бегонией. Будущее здесь, похоже, уже наступило.
— Сейчас будет парад, — сказал Джонатан.