Его звали Дорн, и он не гордился своей работой.
Вадок Синх, военный каменщик, имел привычку поглаживать архитекторские планы, когда выкладывал их, словно они были его любимым домашним животным.
— Необходимость, — произнес он своё любимое слово, доставая исправленный план-проект возвышенности Давалагири.
— Но неприятная, — ответил Дорн. Он стоял далеко от стола, прислонившись к одной из толстых колонн планировочной комнаты, скрестив руки на широкой груди.
— Неприятным будет то, что они сделают, если обнаружат Врата Анапурна слабыми и непрочными, — возразил Синх, откинувшись назад и зажигая свою вос-трубку от тонкой свечи, тем самым предоставив возможность толпе слуг закончить выкладывать чертежи и приводить в порядок медную аппаратуру смотровых линз, позволяющих увеличивать детали и проецировать их на стены для близкого ознакомления.
Дорн пожал плечами.
— Все равно по-прежнему безобразно. Мензо из Траверта потратил тридцать лет на инкрустирование этих ворот орбисом и лазулитом. Паломники стекаются сюда только для того чтобы на них посмотреть. Они говорят, что по красоте это сооружение превосходит даже Врата Вечности.
— По красоте? Теперь? — Синх улыбнулся. Он начал ходить по комнате, оставляя за собой шлейф синего дыма из углубления в его длинноствольной трубке. Его рабы следовали за ним туда-сюда по комнате, подобно робкой толпе нашкодивших малышей за своей мамой. Синх был высоким человеком, даже выше чем примарх, но худым как скелет. Его гильдия генетически вывела в них высокий рост ради улучшения обзора и наблюдения.
— Рогал, я так люблю наши беседы. Каждый сам себе на уме. Ты — воин, я — ремесленник, и ты читаешь мне лекции об эстетике?
— Я не читаю лекции, — ответил Дорн. Он знал, что в углу комнаты Сигизмунд и Архамус напряглись после упоминания его имени Синхом. Позднее Дорну опять придется слушать о «надлежащем уважении и соблюдении протокола».
— Конечно, нет, — сказал Синх, — но это необходимость. Сколько легионов сейчас имеет при себе Выскочка?
Дорн услышал, как Сигизмунд поднялся на ноги. Он развернулся и пристально посмотрел на первого капитана Имперских Кулаков. Сигизмунд на секунду сердито оглянулся, а потом вышел из комнаты.
Дорн быстро взглянул обратно на вольного каменщика.
— Слишком много — сказал он Синху, протягивающему длинную и тонкую ладонь к чертежам. — Итак?
— Начинаем работу завтра с восходом солнца. Осторожно разбираем ворота и складываем демонтированные элементы в подвалы. Мы поставим их обратно, когда все закончится.
Синх кивнул.
«Мы вернем их всех на место», — подумал Дорн. — «Когда все закончится, мы все сделаем так, как было раньше».