В самом деле, не может же непосвященный мимоходом наткнуться на тайную организацию, да и сама организация не станет принимать в свои ряды новых членов без должной рекомендации.
— Ах, да, — закивала Эви. — Леди Пенелопа Катлер, подруга моей тетки и фактический спонсор нашей деятельности. Леди Терстон знала о ее работе и познакомила нас, когда убедилась в том, что я разделяю их убеждения.
— Значит, эта идея принадлежала вашей тете?
— Да.
Мак-Алистер задумчиво кивнул. Оказанная поддержка и сама работа, вне всякого сомнения, помогли девушке вновь обрести и себе уверенность, которую разрушил бессердечный отец.
— И как давно это случилось?
— Одну минутку…
Эви задумалась, и на лбу у нее пролегли очаровательные морщинки.
— Примерно шесть лет назад, не возьмусь сказать точнее. Леди Терстон позаботилась о том, чтобы я провела свой первый «лондонский сезон»[6], не отвлекаясь… на посторонние темы.
— А где сейчас находится леди Пенелопа?
— Она умерла. Четыре года назад.
— Мне очень жаль.
Произнося эти набившие оскомину слова, он чувствовал себя по-дурацки. Точно так же он чувствовал себя, когда она рассказывала о своем отце. Он хотел бы предложить ей нечто более весомое и красноречивое, нежели избитое «мне очень жаль» или «он — засранец». Но с тех пор, как он в последний раз давал себе труд подбирать слова, особенно нужные, прошло очень много лет.
Эви покачала головой.
— Все в порядке. И потом, я не слишком хорошо ее знала.
Мак-Алистер и сейчас сумел удержаться от облегченного вздоха. Но тему разговора все-таки сменил.
— А в чем, собственно, заключается ваша работа?
— Это зависит от времени, места и необходимости. Я пишу письма членам парламента и газетчикам, анонимно, разумеется. Я слежу… — Оборвав себя на полуслове, она склонила голову набок, глядя на него. — Полагаю, вас интересуют только те аспекты, которые могут представлять потенциальную опасность?
Да в твоей работе вообще нет ничего безопасного, подумал он, но предпочел согласно кивнуть, а не вступать в полемику. Будет лучше, если он выслушает сначала самое худшее.
— Хорошо. Я была кем-то вроде связной для женщин — иногда женщин с детьми, — которые хотели сбежать от тягот своей невыносимой жизни.
— Каким образом?
— Их переезд — как правило, за рубеж, хотя и не всегда — организовывается заранее, но всегда существует риск того, что женщина может передумать и вернуться к своему супругу, или отцу, или кому-нибудь еще, и при этом признаться во всем. В качестве меры предосторожности она получает лишь те сведения и денежные средства, которые достаточны для прохождения ею одного отрезка пути. Кто-нибудь из членов нашей группы встречает ее в конце каждого этапа, передавая ей деньги и сведения, необходимые для следующего отрезка. Вот этим я и занимаюсь.