И плотной группой – в колонну по двое, они последовали вперед, прямо в немецкий тыл.
Если смотреть издалека – организованно и по-деловому по своей территории двигается немецкая пехота. Не прячась по кустам, не скрываясь, как противник. Значит – свои, значит, причин для тревоги нет.
Они прошли метров двести, а потом, дойдя до перелеска, Бочкарев скомандовал рассыпаться.
Рядом почти мгновенно оказался Ванник, быстрый и решительный.
— Молодец, капитан. Можно считать, прорвались.
— Рано радуешься, майор. Еще нет.
Они осторожно пересекли короткую полоску деревьев, вышли к широкому полю и остановились.
Стрельба и шум окончательно остались сзади, перестали расширяться вширь. Лежащее впереди пространство выглядело безопасным и тихим, звало пересечь его одним решительным броском. Но Бочкарев не торопился.
Через пять минут к нему вновь подошел Ванник.
— Чего ждете? Почему не двигаемся? — приглушая голос, спросил он.
— Пусть все успокоится. Время пока есть.
— А может пройти, не скрываясь? На нас немецкая форма, с вами поделимся масхалатами. Кто нас заподозрит?
Бочкарев отрицательно качнул головой.
— Нет, будем ждать. Кстати, товарищ майор, вот эти двое, которые с вами – у них подготовка как? Бежать, в случае чего, смогут?
— Смогут, но не долго. Скажите, — майор запнулся, — разумеется, вопрос не вовремя… Вы кадровый военный?
— Нет, не кадровый.
— Тогда как попали в разведку?
— Служил в артиллерии, потом, как узнали, что знаю немецкий – взяли в штаб. Побыл там. А однажды слышу, набирают в разведвзвод, и я попросился. Тем более, все данные есть, когда-то боксом занимался.
— Немецкий, значит, знаете?
Где-то неподалеку послышался гул. Похоже на грузовик или транспортер.
Они на пару секунд притихли.
— Вот так и попал. Зам взвода, потом командир взвода. А недавно повысили до командира роты.
Бочкарев подумал, что большая часть его начальной неприязни к этому человеку сама собой ушла. Опасность, как это бывает, сроднила их, убрав вне ненужное, демонстративное, что мешает понять человека в гражданской жизни.
— Как вас по имени-отчеству? — неожиданно спросил майор.
Бочкарев ответил.
— Значит, Сергей Николаевич. А я – Михаил Александрович.
— Ну, а вас ни о чем не спрашиваю, — произнес капитан. — Знаю, что не ответите.
— Не отвечу, — Бочкарев не разглядел улыбки, но по тону того понял, что майор улыбается. — Могу сказать, что мы сейчас выполняем задачу государственной важности. И вы, Сергей Николаевич, и я. Возможно, это самое важное, что в данный момент происходит на всех фронтах.
— Даже так? Не поверю, — усмехнулся Бочкарев. — Уж больно жиденькие силы: рота разведки дивизии, все в спешке, без подготовки. Да и не факт, что прошли. Не нравится мне это поле. Знаю, что нужно идти через него, но не нравится мне, и все. И тишина эта не нравится. Знаете, где обычно бывает тихо? Перед секретом или засадой.