Потом последовал месяц в недавно открытой Императорской клинической больнице, откуда его пару раз возили на какие-то процедуры в Гатчину, к Найденову. Макаров ничего про них не мог сказать, ибо они начинались с того, что ему давали две таблетки какого-то сильного снотворного, но именно после этих поездок он начинал чувствовать себя значительно лучше. И, наконец, доктор Боткин заявил ему, что он здоров, причем здоров даже более, чем это положено среднему шестидесятидвухлетнему человеку.
У выхода из клиники адмирала ждал Найденов.
— Садись, подвезу, — раскрыл он дверь своего лимузина перед Степаном Осиповичем.
Кортеж доехал до Адмиралтейства минут за сорок. Но машина канцлера почему-то не остановилась у центрального входа, а обогнула здание и выехала на набережную. Прямо напротив ТЭЦ с держащими трубу тремя атлантами был построен небольшой причал точно под размер стоящего у него катамарана.
— «Герасим», — пояснил канцлер. — Без капремонта в океан его выпускать нельзя, а ремонтировать экономически бессмысленно, никакого военного значения он уже не имеет. Но плавать по Маркизовой луже еще вполне пригоден. Сорок узлов, понятно, он сейчас не выдаст, но тридцать пять — запросто. Второй точно такой же причал — в Кронштадте, у конца Арсенального переулка. То есть от твоего дома — пять минут неспешным шагом. Как ты, наверное, уже догадался, это для того, чтобы некий адмирал Макаров ночевал в кругу семьи, а не в закутке за кабинетом, а то мне твоя Капитолина Николаевна жаловалась на такие привычки своего мужа. Так что сейчас — на «Геру» и домой, а завтра к одиннадцати в Зимний, за новым назначением. Сыну привет передавай! Ну, до завтра.
Аудиенция у императора, на которой присутствовал и канцлер, началась с того, что его величество поздравил Степана Осиповича с присвоением ему звания адмирала, то есть без приставок «вице» и «контр», и сообщил о назначении на должность начальника создаваемого Оперативно-тактического управления Императорского флота.
— Все материалы по новейшим видам вооружения вам предоставит канцлер, — продолжал Георгий Первый, — и, кроме того, вам дается карт-бланш на привлечение нужных офицеров, как с действующего флота, так и из Трех Жо… извините, Степан Осипович, из Адмиралтейства. Постоянно общаясь с Георгием Андреевичем, нетрудно и вовсе русский язык забыть.
— Да с каких же это пор «адмиралтейство» стало русским словом? — возмутился Найденов. — Типичная иноземщина, а вот то, на чем ваше величество запнулись, как раз и есть наше исконное. И, раз уж мне пришлось вмешаться, позвольте еще раз напомнить про режим секретности. Твой, Осипыч, первый заместитель будет как раз по этой части, я его тебе предоставлю.