Майор знал, какой прием их может ждать наверху. За четыре месяца жители главного научного центра Сибири превратились в диких обитателей Афганистана или Сомали.
Тут он ощутил легкий укол совести. Обвинитель нашелся… Сами-то хороши, закрылись в своем бункере. А они разве виноваты, если им жрать нечего?
«Пусть жрут друг друга. А нас оставят в покое».
То, что эти существа потеряли человеческий облик не до конца, усложняло задачу: пользоваться огнестрельным оружием и гранатами эти выродки не разучились и даже фугас на дороге могли организовать, Демьянов испытал это на себе. Он понимал, что в глазах любой разбойничьей ватаги такой огромный караван кажется лакомым кусочком, а от этого может и крышу снести. «Кто такие? Куда намылились? Чего везут?»
Как показывал недавний опыт, нападения можно было ожидать с любой стороны и в любой момент. Мародеры могли поджечь пару машин, даже понимая, что их сразу после этого отгонят.
Подумал майор и о возможности минирования — для такого случая впереди шел бульдозер «Кировец». Кабину прикрыли стальными листами. Если подорвется на фугасе, то потеряет только ковш. И даже при наезде на мину водитель, скорее всего, останется жив, а найти новый бульдозер нетрудно. С другой стороны, трудно было ожидать таких саперных талантов от вышедших на большую дорогу селян. Разве что от дезертиров. Но дезертиры, как люди военные, никогда не нападут при таком раскладе. Это уж скорее у городского гопника, наигравшегося в Counterstrike, и раздобывшего у мертвого милиционера поганый «укорот», ума хватит.
Когда останавливалась и глохла одна машина — а такое случалось несколько раз — тормозили и все остальные.
Во время коротких остановок никому не разрешалось выходить. Для того чтобы покурить или справить естественные потребности, надо было ждать полноценного привала.
В свете прожектора на крыше «Лиса» промелькнул скособоченный дорожный знак, обозначающий конец населенного пункта «Новосибирск». Важная веха на их пути.
Шоссе начало делать плавный поворот, и Демьянов окинул взглядом казавшийся бесконечным поток — вереницу красных огней, похожую на факельное шествие.
«Чувствую себя русским Моисеем, — подумал он. — Веду, значится, своих людей из мрачного плена, через безлюдные пустыни и непроходимые преграды — к земле обетованной. Пророк во главе избранного народа, ха-ха. Как там у Луи Армстронга: „The Lord said: go down, Moses, way down in Egypt’s land. Tell old Pharaoh to let my people go…“»
Отпусти народ мой. Вряд ли можно было сказать точнее. Город погибели не смог их задержать, только клацнул зубами на прощание.