— Капитан Хиткинс просит вас подождать. У него очень важный доклад командиру. Он предупреждает, что доклад может затянуться.
Солдат умеет ждать. Винтон закуривает вторую папиросу. Он наблюдает, как синий дымок выходит тонкими струйками в открытое окно. Деревья позади ангара залиты яркими солнечными лучами. Тихо. Жгучий полуденный покой. Лишь время от времени долетает заглушенный стук из мастерских. Потом опять тишина.
Сегодня вечером в 20 ч. 10 м. уходит поезд с вокзала в Кинг-Грос. Завтра он будет в Шотландии. Далеко от своей части. Три года тому назад Винтон по собственному желанию поступил в авиацию. Еще 17 лет он выполнил свой пробный полет на легком самолете «Мос» Оксфордского аэроклуба. Но служба в современной авиации была мало похожа на то, как он ее себе представлял. Спортивные полеты составляли теперь самую незначительную часть его служебной работы. Лишь изредка, чтобы не разучиться, он летал на прикомандированном к эскадрилье истребителе.
Как чудесно парить одиноко на самолете в синеве воздушного пространства, оторвавшись от пыльной земли, от повседневной людской суеты! Как прекрасно пикирование с работающим мотором, когда растяжки воют подобно диким зверям и голова становится внезапно тяжелой от давления воздуха. Как хорошо потом подобая хищной птице броситься опять вверх. Машина, как живое существо, изготовляется к прыжку, у летчика на мгновение замирает дыхание. Высшая школа пилотажа — петли, бочки, штопор, когда машина летит вниз, как листок бумаги, скользит на крыло, с характерным свистом винта. Его рука легка и тверда лежит на руле, как бы ни содрогалась и ни рвалась вперед его машина. Он заставляет ее подчиняться своей воле, она стонет в его руках. Он берет от нее все, что она может дать, и тогда им овладевает опьянение своей силой, он чувствует себя властелином сверкающего пространства. Он один в безграничном просторе. Но внизу, в туманной глубине, живет уже побежденный, но еще не покоренный окончательно великан — дух тяжести, постоянно готовый сокрушить своими лапами храбреца. Восторжествовать над этим противником, дразнить его с отважной ловкостью, — вот в чем высшая радость, вот в чем настоящая жизнь! Часто он дико кричал, пел и свистел среди грохочущего гула мотора, в завываниях ветра, чтобы дать выход своим чувствам…
Но как редки теперь эти счастливые часы! Правда, рулевое колесо огромного самолета тоже было в его руках, но это уже не были свободные полеты, подобные полету птицы. Это было управление воздушным омнибусом. Винтон был не один на корабле, он составлял как первый рулевой лишь часть экипажа из 9 человек, он стал одним из рычагов сложнейшего механизма. За последние два года требования к летчикам беспрерывно повышались: курсы усовершенствования по аэронавигации, по радиослужбе, изучение метеорологии, стрелковое дело. Затем снова и снова тренировка эскадрильи, ночные полеты, упражнения в прицеливании бомб. Новый начальник воздушных сил был исключительно точным человеком. Он поднимал эскадрилью по тревоге в любое время дня и ночи, не обращая никакого внимания на сон и усталость после весело проведенных вечеров. Ничто не принималось в оправдание плохой работы. Совсем недавно один командир эскадрильи был переведен из воздушного флота в войсковую авиацию за то, что его эскадрилья пришла в расстройство при повороте вокруг вертикальной оси.