Тася, словно утратив все силы и аргументы, опустилась в кресло.
– Неужели он такой подлец? – она с жалостью посмотрела на меня, словно просила, чтобы я поставил хоть один балл в его пользу. Но я был неумолим. Я уже искренне возненавидел этого парня.
– Да, Тасенька, образ более, чем непривлекательный!
– Но ведь что-то, хоть что-то в нем хорошее было? Иначе я бы с ним не жила? Да?
Я развел руками. И важно прошелся взад-вперед по комнате.
– Какая ты еще молоденькая, Тася. Живут и не с такими. Живут даже с преступниками. Вообще, девушки закрывают глаза на многое. И слишком многое прощают. Чего не скажешь о парнях. Вот ты с ним и жила. Потому что рядом никого не было. А вот он… Он бы ни один промах твой не простил. Более того – искал любой повод, чтобы смыться. А поскольку промахов и поводов у тебя не было, он ушел, так ничего и не объяснив. Украдкой. Среди бела дня. Как вор. Как последний трус. А ты еще хочешь заявлять в милицию о его пропаже. Поставить себя в наиглупейшее положение! Это тоже самое, что повесить объявление на каждом углу: от меня сбежал муж, верните мне его, пожалуйста! Представляешь, сколько это вызовет смеха.
Тасины плечи затряслись. Но не от смеха. А от слез. И мне стало ее искренне жаль. Эх, попадись мне этот Гришка, намылил бы я ему шею! Этому трусу и проходимцу!
– Ну ладно, ладно, девочка. – Я слегка надавил ладонью на Тасино плечо. – Не плачь, только не плачь. Этот парень не стоит твоих слез. Знаешь, сколько парней на свете! Ты только подумай! Твой бухгалтер бы в миг подсчитал! И ты бы поняла, как глупо плакать по одному, когда их миллионы. Тоже самое, что жалеть одну раздавленную вишенку в вишневом саду. Одно было преимущество у твоего дружка, что он был философом. Но заметь, был, но не стал.
– А вот вы стали! – Тася подняла на меня зареванное личико. – Так все подметить! Вы действительно психолог. Жить с вещами и все-все-все угадывать про людей.
– За каждой вещью – отдельная биография, Тасенька, – поучительно заметил я. – А вещи здесь необыкновенные. Принадлежащие необыкновенным людям, понимаешь. Значит и биографии необыкновенные, в некотором роде утрированные. А если я все знаю про уникальных людей, то что мне биография какого-то парня с улицы? Это даже не ребус. Это какая-то детская считалочка.
– Ну, раз вы все-все можете угадать. Тогда… Тогда скажите, зачем был этот звонок? Если это не Гришка…
– Ну вот… У попа была собака… Хорошо, если это не Гришка, тогда ответ еще более прост. Учитывая, что твой Гришка и трус, и негодяй, он вполне мог от страха попросить позвонить какого-нибудь друга. Простуженного друга. Или старичка-соседа, понимаешь? Чтобы самому не объясняться. И чтобы ты его никогда не разыскивала и навсегда отцепилась, понимаешь? Грубо, но правдоподобно и достоверно.