Каждая старая деревянная ступенька по пути в подвал жалобно стонала, но храп отца, доносившийся из спальни на задней стороне дома, заглушал мою поступь. Оказавшись внизу, я мелкими шажками стал вслепую продвигаться в темноте, а когда уперся бедром в край фанерного мира, наклонился вперед и ухватился за шнурок выключателя. Солнце загорелось в ночи над Драным городом. Я был почти готов к тому, что фигурки сейчас бросятся врассыпную, но нет: они, видимо, услышали мои шаги и замерли, как по сигналу. Глядя на этих крохотных существ, я на мгновение задумался о собственной малости.
Оглядев фанерный город, я обнаружил бродягу с руками-булавками — он прятался в виноградной беседке, сделанной из зубочисток и зеленых нитей, за домом Мэвис и Дэна на другой стороне улицы. Умные сверкающие глаза напоминали два маячка, обшаривающие темноту.
Занятия начались в день настолько жаркий, что казалось, его украли из середины лета. По традиции, если у тебя была новая одежда для школы, ты ее надевал в первый день. Мама сшила Мэри два платья на швейной машинке. Джим вырос из того, что у него было, и ему купили новые рубашки и брюки в универмаге «Гертц». Я получил его обноски, но плюс к тому — новый комбинезон. Материя была жесткой, как бетон: на меня, все лето пробегавшего в шортах, казалось, повесили груз в пятьдесят фунтов. Я потел, как откормленная свинья, бродил, словно зомби, по школьным коридорам, заходил в библиотеку, в столовую, на спортивную площадку, и целый день, предвещая тяжкие труды, меня преследовал грубый запах новой холстины.
Джим перешел в седьмой класс и теперь учился в средней школе на Хаммонд-роуд, добираясь туда на автобусе. А мы с Мэри все еще были привязаны к фабрике дебилов прямо за углом. Ни она, ни я не были отличниками. Я сидел за партой, либо ничего не понимая, либо грезя наяву. Мэри должна была учиться в четвертом, но ее зачислили в особую группу класса «Икс», потому что никак не могли понять, кто она: слишком умная или недоразвитая. Те дети, про которых они не могли ничего понять, отправлялись в класс «Икс». У всех других классных комнат были номера, а у этой — только буква с оттенком чего-то второсортного, как в телерекламе: бренд «Икс». Проходя мимо этого класса, я заглядывал внутрь и видел там шизанутых детишек — они бродили по комнате, или бормотали что-то, или плакали. Мэри была среди них — сосредоточенно сидела с прямой спиной и кивала время от времени. Ее учительница, миссис Рокхилл, которую мы называли Рокхед,[19] была не ровня миссис Харкмар и не умела извлекать из Мэри все те ответы, что были известны Микки. Я знал, что Мэри на самом деле умная: Джим говорил мне, что она — гений.