— Не всегда слова как сладкие конфеты.
— Есть слова, которые тают во рту, а есть такие, которые рождают шипы роз, кислоту и пламя. Я могу сжечь этот мир одним-единственным словом. Я сжег одним-единственным словом Трою. Я могу сжечь этот снег одним-единственным словом.
— Не надо, милый, я соскучилась по зиме!
— Разве ты не замерзла?
— Только ноги.
— Пройдемся.
Мы шли через парк. Вокруг не было ни души, только гипсовые изваяния, вечнозеленые деревья и горы железа, вращающегося вокруг своей оси с бешеной скоростью. Детские голоса носились в воздухе вместе с метелью, они то исчезали, то появлялись опять, но детей нигде не было. Звезды тоже были засыпаны снегом. Метель ворвалась во все пространства, в том числе и микромир. Завьюженные атомы и электроны плыли по своим орбитам. Электричество двигалось по проводам, клацая зубами, поеживаясь, как будто это был не направленный поток электронов, как будто это армия Наполеона бежала от азиатского минуса к европейскому плюсу.
Я задумался: вот это новость, скоро будет создан еще один, новый Космос. Что нужно для того, чтобы появилась еще одна Вселенная? Для этого нужен новый сквозняк. Значит, кто-то опять забыл закрыть дверь за собой. Каким же будет этот мир, в котором мы с моей возлюбленной станем новыми людьми, новым Адамом и новой Евой? С нас начнется новое человечество!
— Слушай, я хочу покататься на карусели, — сказала Мессалина.
— Прямо сейчас?
— Да.
— Но милая моя, здесь так холодно.
— Хватит болтать. Я хочу, чтобы оно понеслось с бешеной скоростью, и на одном из виражей у меня отлетела голова. Чтобы она у меня слетела с плеч, чтобы ее сдуло, как фантик со стола, я хочу забыть о лучшем из миров хотя бы на несколько мгновений. Я хочу тебя прямо сейчас, любой ценой, даже ценой своей собственной жизни.
— Но мы еще не осознали, кем друг другу приходимся, а ведь для тебя это было всегда очень важно!
— Если я потеряю еще одну секунду, я возненавижу тебя.
Скоро жизнь на Земле начнется сначала, подумал я про себя, и мы опять будем изгнаны из Рая. Я должен был найти другую женщину. Эта дикая, как плющ. Она живет только сердцем, только своими чувствами, а значит, новое человечество обречено. Сотни поколений наших потомков будут жить напрасно, они будут платить за ее грехи, история опять закончится полным фиаско. И все потому, что я дал волю своим чувствам, когда увидел ее в книжном магазине. Надо было сдержаться, уйти правым галсом на северо-запад. А я, дурачок, схватил ее на руки и бросился бежать на юго-восток.
— Ну долго ты будешь думать? — спросила Мессалина.